И в центре этого здания, царства металла и пластика была женщина. Она кивнула им и спросила дружелюбно:

— Ищите источник? А вы знаете, кто я? Я — Чувствующая.

Джеки и Джил помалкивали, а Диди сказал, что знает. Он слышал в Саду о таких людях. Они каким-то образом, кажется по изменению кальция в крови, могли следить за ходом ядерной реакции. Из — за того, что они могли регулировать количество кальция в крови, они жили долго, даже века.

Диди был разочарован. Женщина явно не могла разрешить его сомнений, она не подала знака. Но, может она что-то расскажет о Звуке? И он спросил:

— А эти реакторы, стоящие внизу, могут издавать звук?

— Конечно.

— Что — то не верится в это.

— Вы ребята неплохие, и я вам хочу помочь. Я шепну каждому на ухо ключ к разгадке. Ты будешь первым, — она двинулась к Диди.

— Не показывай удивления, — сказала она. — Под перекрытием металлического тротуара под Кораблем ты найдешь маленький бластер. Иди вниз по эскалатору семь и направо до бруса с надписью «П». Если понял, кивни.

Диди кивнул.

— Спрячь бластер в карман и не применяй без приказа. Счастливого пути!

Она выпрямилась.

— Ну а дальше ты сам, — она подошла к Джеки. — Теперь ты.

Тот покачал головой.

— Мне подсказок не надо. Не люблю шептунов.

— Я тоже, — сказал Джил.

Женщина улыбнулась:

— Ну ладно. Тогда слушайте: вы знаете, что такое миазмы?

— Туман, дымка, — ответил Джеки.

— Это ключ. А теперь идите — через четыре часа рассвет.

Когда Диди у входа обернулся, женщина снова выглядела как часть кресла, в своей неподвижности она казалась неживой. Но теперь он знал.

— Корабль в опасности. И они пошли к выходу.

Джемисон проснулся от того, что кто-то теребил его за плечо. Он вздрогнул и повернулся на другой бок. О господи, и тут не дадут поспать! Он открыл глаза, На его постели сидела Веда. Джемисон взглянул на часы. Двадцать минут третьего. «Черт возьми, — подумал он, — я должен выспаться наконец».

— Я не могу заснуть, — сказала Веда хныкающим голосом. Она выглядела совсем расстроенной. Джемисон проснулся окончательно.

— Милый, — прошептала она. Джемисон пошевелился.

— Любимый.

Он открыл один глаз снова.

— Дорогой, проснись, пожалуйста. Я так волнуюсь.

— Ты хочешь, чтобы я не выспался?

— Извини меня, пожалуйста, я не хотела тебе мешать.

Но было ясно, что все это она говорит для проформы и эти извинения тут же вылетели у нее из головы.

— Милый.

Он не ответил.

— Мы должны узнать.

Джемисон хотел было совсем не слушать ее, но мозг уже начал анализировать ее желания. И выводы были поражающими.

— Что узнать? — спросил он.

— Сколько их?

— Кого?

— Ребят на улице…

Он ожидал худшего.

— Веда, ведь мне утром на работу.

— Работа! — презрительно сказала Веда. — Работа! Думаешь ли еще о чем — нибудь? Остались ли у тебя ка — кие — либо чувства?

Джемисон молчал, но она не уходила. Ее тон повысился.

— Ты и люди, подобные тебе, слишком бесчувственны.

Дальше так продолжаться не могло. Он сел и включил свет.

— Если ты думаешь меня оскорбить, то совершенно напрасно.

— Дорогая, ты можешь радоваться. Ты своего добилась — я проснулся.

— Вовремя. Если бы ты не позвонил, это сделала бы я.

Джемисон щелкнул пальцами.

— Ладно, я позвоню, только ты не виси у меня над душой. Что обо мне подумают люди? Сиди здесь.

Он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Затем позвонил по указанному адресу. На экране появилось солидное лицо человека в адмиральской форме. Этот человек был знаком Джемисону.

— Дело обстоит так, Тревер, — ваш сын снова в лапах двух рулл, теперь уже других. Они прорвались сквозь барьер в весьма оригинальной форме. Сейчас в Пригороде около сотни рулл в человеческом облике, они стянулись со всей Солнечной системы, видимо, для какой-то важной диверсии. За последние полчаса ни один из рулл не пересек барьер, — значит, все они там.