– Я сглупил, я знаю это, - он говорил очень виновато, - мне стоило придумать что-то другое, но так уж вышло.

– Вон!
– крикнула я, и до того запертая дверь моей комнаты распахнулась и громко стукнула об стену.

Блондин вздрогнул и уже с опаской покосился на меня. Я сделала вид, что так и было задумано. Олег не стал больше ничего говорить, а просто вышел из моей комнаты и пошел вниз.

Я снова заперлась и пошла переодеваться. Надела черные брюки с карманами на бедрах и черную футболку с изображением волка на груди. Потом я нашла в гардеробе сумку, подходящую мне по стилю, и переложила в нее документы и прочие дамские принадлежности. Как раз к этому наряду подойдут спортивные босоножки.

Время уже приближалась к трем, когда я все-таки решилась спуститься вниз. Уже пора ехать в аэропорт. Я спустилась на первый этаж. В коридоре и на кухне горел свет. Комната Олега была темной. Потом я услышала, что блондин будит отца, и пошла на кухню ставить чайник.

Через десять минут я уже допивала кофе и доедала йогурт.

– С добрым утром, дочка, - бодро поздоровался папин друг, - или доброй ночи.

– Доброй, - ответила я, как можно более бодро, - выспались?

– Кошмар снился, - Владимир Николаевич пристроился у стойки, - снилось, что кричали, а потом вроде как выстрел.

– Переутомление, - Олег налил кофе себе и отцу и сел напротив меня.

Ага, как же. Кошмар приснился. Это мой крик он слышал сквозь сон, а выстрел... наверное это дверь так шарахнула.

'Прости меня', - Олег смотрел на меня в упор.

'Иди к черту', - я отвернулась к окну. Было еще совсем темно.

– А вы чем занимались, молодежь?
– поинтересовался папа Олега.

– Болтали, - улыбнулась я.

Вскоре мы уже выходили к машине. Олег загрузил чемодан в багажник, и мы поехали в аэропорт. Чтобы не разговаривать, я включила радио. Владимир Николаевич задремал на заднем сиденье. Олег наблюдал за мной с переднего. Я его полностью игнорировала.

Приехали мы рано. Можно было еще полчаса где-нибудь поболтаться. Мне казалось, время застыло. Минуты превратились в часы. Мы сидели в аэропорту, а я все мечтала рвануть отсюда, да побыстрее, да подальше.

Папин друг безумолку рассказывал забавные случаи из жизни, я старалась улыбаться, но как только Олег вставлял реплику, улыбка исчезала с моего лица. Наконец объявили посадку на нужный рейс, и пришла пора прощаться. Какое счастье.

– Передавайте привет родителям, - сказала я, обнимая папиного друга, - и счастливой дороги.

– Обязательно, - Владимир Николаевич расчувствовался, - ты не забудь, ты к нам на праздники приедешь. Олежек тебя на лыжах кататься научит.

– Отлично, - я старательно изображала радость от такой перспективы, - очень постараюсь приехать.

Папа Олега уже проходил через металлоискатель, когда настала очередь Олега прощаться со мной.

– Можно я тебя обниму?
– тихо спросил он.

– Наобнимались уже, - грубо ответила я, - хватит на сегодня.

– Менталист ты мой, - Олег улыбнулся.

– Не твой, - я гордо вздернула голову.

– Прилетай зимой, - он взял мою левую руку и поцеловал, - я буду ждать.

После этих слов он ушел. Я направилась к машине. По дороге я снова слушала радио. Несмотря на время, ведущая бодро зачитывала сообщения слушателей:

– Вова очень любит свою Машульку! Настена передает привет круглосуточному магазину 'Аиф'! Ваня, я тебя обожаю, подпись: твоя Киса! И вот еще одно замечательное сообщение... 'Мой свет во тьме прости меня' и подпись 'недостойный тебя Олег'. Какой романтик тут у нас! Для него и его 'света во тьме' по его просьбе мы ставим песню 'Зачем?' в исполнении Фивесты! Слушаем.

Я чуть руль не отпустила от удивления. А песня-то в тему. Как раз про нас.

За сорок минут я добралась до агентства и размышляла, где бы мне поудобнее оставить машину на три дня, чтобы с ней ничего не случилось. Припарковалась на уже привычном месте и вышла из машины. Уже понемногу светлело, и я увидела приближающегося Сашу. В руках он нес небольшую спортивную сумку.

'Привет! Почему пешком? Где ведрари?' - я помахала ему рукой.