Для детей старшего возраста
Рис. В. Щеглова
Героической Красной армии с преданностью и любовью посвящаю эту книгу
По коридору громыхают сапоги, на недописанный плакат падает тень.
— Опять несет кого-то! — ворчит Костя. Отводит с бумаги кисть. Краска звонко капает на чистые доски пола. — Чорт их носит! — Спохватившись, он сует кисть в горшочек, свирепо оборачивается, и по смуглому лицу его расплывается улыбка.
— Здорово, Леонид Сергеевич!
В серых просторных глазах Кости сверкает уважение и любовь. Военком дивизии Дегтев, пригнув широкие покатые плечи, глядит на плакат.
— «Товарищи! Кровожадные псы Антанты...» — читает он вслух.
– Начал придираться! — обрывает, вспыхнув, Костя.
– Ну, как плечо? — заботливо спрашивает Дегтев.
Костя вскакивает в стойку, сильно разводит руками, сопя, вздыхает через нос.
– Ого!
– Через неделю в часть! — улыбается Костя. — Хватит с меня подивов!
– Ну, ладно, ладно! Я к тебе по делу. Идем-ка!
Они шагают по солнечной и пыльной станичной улице. Рядом, с огромным, грузным военкомом Костя Борисов словно подросток. А он выше и крепче своих девятнадцати лет. Худое тело его стройно и гибко. Молодые сильные мускулы уже втянуты в работу. После городского училища три года в сортировке на писчебумажной фабрике, потом комсомол, потом по мобилизации комсомола четыре месяца на командных курсах и вот уж второй год на фронте. Сейчас, после ранения в плечо, Константин Борисов, командир пулеметной роты, живет при политическом отделе дивизии, помогает товарищам.
– Ночью опять перебежчики были с той стороны! — тихо говорит Дегтев. — С Восточного маяка прибежали. Прожекторные зеркала, черти, приволокли!
– Здорово! — радостно вскидывается Костя, но, взглянув в озабоченное, заросшее щетиной лицо военкома, тревожно спрашивает: — Что-нибудь сообщили?
– Ничего не разберешь! Донские части ушли на Сиваш. Корниловская дивизия - под Перекоп...
Сразу за хатами станции - многосаженный глинистый обрыв. Внизу гулко грабастает о берег прибой. Далеко - по Керченскому проливу - стремительная леванта [1] гонит с юга зеленые в гулких гребешках и оттого страшно холодные волны. За проливом в синей дымке плавает Крым. Угрюмо выпирают громады мысов на концах пролива. Меж ними, в волнистых складках гор, у самой воды лежат розово-белые пятна Керчи, селений. Видны дымные трубы Брянского металлургического завода.
1
Леванта - ветер.
– Говорят, пальмы там так растут! — мечтательно вздохнув, говорит Костя.
Дегтев, дико взглянув на него, бубнит:
– Пальмы? Нам белые могут баню задать. Ты же сам провожал корпус Гая на польский фронт. Сколько нас тут!
– А чего же разведка спит? — возмущенно замечает Костя.
«Как огонь, быстрый!» думает Дегтев, ласково обнимая Костю.
– Я то же думаю. Ну, пошли в штаб.
Около штаба, поместившегося в школе, лениво балагурят в душной синеватой тени коноводы, ординарцы. Ветер сбивает в метлы густую и мягкую листву акаций, пожелтевшую от жары. В открытые окна слышны мягко-гнусавые гудки полевых телефонов, выкрики связистов, вызывающих полки.
– Никого не пускай, — говорит Дегтев вытянувшемуся белобрысому секретарю и пропускает Костю впереди себя. — Иди-ка смотри.
На карте Крыма и кубанского побережья, висящей на стене, покрытый густыми коричневыми пятнами гор полуостров высится в плотной, волнующей синеве морей, цепляясь за материк узкой полоской Перекопа да Чонгарским мостом на желтом песке Арабатской стрелы.
С кубанской стороны в Керченский пролив далеко выдаются две косы: Чушка - близ Азовского моря и Тузла - немного южнее Таманской станицы.
– Смотри, какой у нас берег! — Дегтев тычет огромным жестким пальцем в извилистые узоры приазовского побережья: — Тут сотни верст кругом камыши да лиманы. Прозеваешь - да-ле-ко в тыл заскочат.
– Не надо зевать! — строго окликает Костя.
Дегтев нетерпеливо щелкает пальцами, смотрит в окно. Вдруг сурово и вместе с тем ласково говорит:
– Я, Костя, решил тебя послать в Крым на разведку.
– Меня? — восклицает Костя. — Меня? В Крым?.. Ну, уж нет! Брось шутить, Леонид Сергеевич!
– Не шучу, Костя! Надо итти!
– Да я же не умею! Не знаю я!
– Кое-что расскажу. А больше самому соображать придется.
– Я не...
– Да ты подумай! — обрывает Дегтев и склоняется над бумагами.
В комнате тихо. Ноет, стучится в окно большая синяя муха, из-за стены слышится невнятный разговор.
– А как туда попадешь-то? — вскидывается Костя.
– На лодке ночью переправим.
Снова падает тишина, и жужжит муха.