Пока Звягинцев раздумывал, там, впереди, очевидно, приняли такое же решение, потому что головная «эмка» медленно съехала с дороги, а за ней последовали и остальные машины.

— Давай за ними! — приказал Звягинцев Разговорову, усаживаясь на заднее сиденье рядом с Пастуховым.

— Может быть, отстанем немного? — с сомнением в голосе сказал Пастухов.

— Что ты имеешь в виду?

— А что можно иметь в виду на войне? Зачем таким парадом ехать — три легковые машины и полуторка?

— Ну, брат, если не боятся маршал и Васнецов, то нам не пристало.

— А я бы на вашем месте, майор, и маршала предупредил, раз уж другие не решаются, что так ехать опасно. Почему надо думать, что немцы на войне глупее нас?

— Не понимаю.

— Что ж тут непонятного, — пожал плечами Пастухов, — мы для чего дороги подрывали? Чтобы заставить танки в объезд свернуть, а там мины. А теперь, возможно, немцы нам ловушку расставили: хотят загнать на целину и разбомбить с воздуха.

— Ничего, быстро проскочим, — неожиданно вмешался Разговоров, на мгновение обернулся и добавил, улыбнувшись: — Когда еще придется с Маршалом Советского Союза в одной колонне ехать!..

Немецкие самолеты появились тогда, когда, судя по карте, до расположения дивизии оставалось лишь несколько километров. Неожиданно сквозь открытые окна машины до Звягинцева и Пастухова донесся громкий возглас с полуторки: «Воздух!»

Разговоров, резко затормозив, остановил машину. Звягинцев поспешно выпрыгнул из нее. Мысль его сразу вернулась к Ворошилову — к опасности, которой он подвергается.

Самолеты вынырнули из-за облака — три «мессершмитта». Охрана торопливо спрыгивала через борт полуторки на землю. Высыпали все и из двух первых «эмок».

— Убрать машины! Всем в лес! — слышал Звягинцев команду полковника Чорохова.

Звягинцев видел, как Пастухов, бойцы и те командиры, что выскочили из легковых машин, повинуясь резкой команде, побежали к тянущемуся слева, метрах в пятидесяти, лесу. Он взглянул вверх и ему показалось, что истребители, не замечая движения машин и людей, пронеслись стороной.

Однако он тут же понял, что ошибся. Ведущий самолет развернулся, за ним, соблюдая интервалы, последовали и два других. Они заходили на цель.

Звягинцев огляделся и замер, пораженный.

Все находились уже на полпути к лесу, и только один человек спокойно и неторопливо продолжал идти вперед по дороге. Это был Ворошилов.

— Товарищ маршал! — истошно крикнул Звягинцев и побежал к Ворошилову.

Услышав возглас Звягинцева, остановились и те, кто бежал к лесу.

— Товарищ маршал, ложитесь! — крикнул генерал и бросился обратно, к Ворошилову. Рядом с ним бежал Васнецов.

«Мессершмитт» с завыванием пронесся над их головами. Фонтанчики земли забили метрах в двадцати от того места, где находился сейчас Ворошилов.

— Товарищ маршал! — срывая голос, крикнул Звягинцев. — Да что же вы делаете?!

Ворошилов обернулся к нему, пожал плечами и негромко сказал:

— Не привык врагам кланяться.

— Климент Ефремович, — воскликнул Васнецов, первым подбегая к Ворошилову, — ложитесь! Немедленно! Мы требуем…

Гул самолетов покрыл его голос. В этот момент возле Ворошилова оказался незнакомый Звягинцеву генерал; схватив маршала за плечи, он насильно придавил его к земле. Звягинцев, упавший на землю почти одновременно с Ворошиловым, поднял голову и увидел, что немецкие истребители взмыли в облака, скрылись.

— Медведь ты, генерал! — услышал он недовольный голос Ворошилова, поднимающегося с земли и отряхивающего пыль с кителя.

— Климент Ефремович! — резко сказал, тоже поднимаясь с земли, Васнецов. — Так нельзя! В конце концов, мы здесь отвечаем за вашу жизнь!

— Машины горят! — раздался возглас откуда-то сзади.

Все обернулись. И тогда Звягинцев увидел, что две «эмки» и полуторка горят. Самолеты подожгли их, застигнув на полпути к лесу. Целой была лишь «эмка» Звягинцева. Машины горели как-то бесшумно, языки пламени просто лизали их со всех сторон. Подбежавшие бойцы тщетно пытались сбить огонь плащ-палатками и шинелями.

Несколько мгновений Ворошилов глядел на горящие машины и вдруг громким командным голосом крикнул:

— Отойти от машин! Всем отойти! Сейчас начнут рваться!

Он крикнул вовремя. Бойцы едва успели отбежать от машин, как один за другим раздались три взрыва.

Какое-то время все стояли молча, глядя, как догорают машины. Наконец Ворошилов сказал:

— Что же, придется пешим ходом. Говоришь, не более двух километров осталось? — обратился он к Чорохову.

— Так точно, товарищ маршал, не более, — поспешно ответил тот.