Мы быстро разбили лагерь из двух маленьких палаток под деревьями, вырыли яму для костра, наломали хвороста, принесли его и сложили. Потом занялись своими нераспакованными рюкзаками.

– Ночью мы с тобой будем сторожить по очереди, – сказал мне Бен. – Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь наткнулся на нас по ошибке.

Когда в лагере было все в порядке, мы опробовали ружья.

– Старайся, – поучал меня Бен, – чтобы ружье лежало легко. Не напрягайся, не окостеневай. Упри приклад в плечо, но прижимай не слишком плотно. Он должен быть слегка свободен, но тоже не чересчур, чтобы не ударил тебя в плечо и не врезал в подбородок. Наклонись к ружью. Не слишком сильно, но нагнись в ту сторону.

У Бена все было прекрасно. Прежде он стрелял из ружей большого калибра, хотя и не такого крупного, как это. А вот со мной вышло не так. Я никогда не стрелял из чего-либо крупнее 22-го, но помнил, что говорил мне Бен, и вышло не так уж плохо. Первый выстрел чуть не вышиб мне плечо, отбросил назад на шаг или два, но не сбил с ног. Второй выстрел был лучше. Третий показался совершенно естественным. В четвертый и последний раз я даже не заметил отдачи. Большая одинокая береза, которую мы использовали как мишень, была измочалена пулями.

– Хорошо, – сказал Бен одобрительно. – Если бы ты позволил ему избить себя, ты стал бы бояться оружия и стал бы уклоняться от стрельбы. Когда это происходит, остается только бросить ружье, когда кто-нибудь приближается к тебе. В таком случае ты не смог бы попасть с тридцати шагов в стену амбара.

– Эйса, – мягко позвала сбоку Райла.

Я обернулся и увидел, что она сидит на земле, скрестив ноги, уперев локти в колени, и держит бинокль.

– Взгляни-ка вон туда. Там много маленьких групп и одиночных животных, но они сливаются с фоном, их трудно разглядеть. А вот там, слева от маленькой группы деревьев на гребне, который спускается к воде…

Она протянула мне бинокль, но он был слишком тяжел, и я не смог удержать его. Пришлось сесть и воспользоваться коленями для упора, как это сделала она.

Сначала в поле моего зрения попала группа деревьев, на которую указала мне Райла как на ориентир. В конце концов я поймал в окуляры какую-то тварь и скрипнул колесиком, наводя на резкость. Животное было приземистым, в позе для отдыха: тело откинуто назад, колени изогнуты, огромный хвост давал опору телу. Гигантский корпус держался почти вертикально, а отвратительная голова покачивалась из стороны в сторону, словно животное наблюдало за местностью.

– Как ты думаешь? Тиранозавр?

– Не знаю. Не уверен.

Дело было в том, что никто не мог быть уверен. От любого из динозавров остались только кости и в немногих случаях – иссохшие мумии с клочками неповрежденной кожи. Наши представления о них созданы художниками, которые реконструировали их облик как можно более точно, но во многих деталях даже не претендовали на уверенность.

– Не рекс, – констатировал я. – Передние ноги слишком велики. Может быть, другой вид тиранозавра – мы не можем быть уверены, что обнаружили ископаемые остатки всех видов. Но какой бы ни был это вид, это крупное животное. Присел там, отдыхает, легко поглядывает по сторонам, выискивая кого-нибудь послабее, чтобы сожрать его.

Я продолжал наблюдать за животным. Оно покачивало головой, но не шевелилось.

– Передние лапы слишком хорошо развиты, – заметила Райла. – Вот что ставит меня в тупик. Если бы мы были на десяток миллионов лет глубже в прошлом, я бы решилась сказать, что это аллозавр. Но здесь не должно быть никаких аллозавров. Они давным-давно вымерли.

– А может быть, и не вымерли. Разве мы знаем всю историю динозавров? Если мы находим одного динозавра в каком-нибудь древнем слое и не находим его больше нигде, то склонны говорить, что он вымер. Но могло случиться, что мы больше не нашли его в более молодых отложениях. Аллозавры, возможно, существовали до самого конца века динозавров.

Я протянул бинокль Бену, указав на группу деревьев:

– Слева от них.

– Эйса, – начала Райла, – мне бы хотелось снять его. Это – первое крупное животное, которое я увидела.

– Воспользуйся телеобъективом.

– Я так и сделала. Но получается ужасно нерезко. По крайней мере в окуляре. Думаю, что и на пленке то же самое. Чтобы убедить людей из Сафари, зажечь их, я должна иметь что-нибудь поэффективнее, снятое поближе.

– Попробуем подойти, – сказал я, – хотя он очень далеко.

– Надо подкрадываться, – сказал Бен. – Пойдем вдоль гребня. Он тянется далеко. Может быть, за ним что-то обнаружится.

– Черт побери, – горько сказала Райла, – это все ваши ружья и ваша пристрелка. Вот почему он неспокоен.

– Да нет, он не выглядит неспокойным, – сказал я. – Он просто сидит. С такого расстояния стрельба не так уж слышна.

– Но я-то пришла за большим.

– Мы найдем его, – сказал я, стараясь утешить ее.

– Здесь вокруг масса мелочи. Птицезавровые ящеры, маленькие группы динозавров размером с индюка. Несколько анкилозавров. Мелкие рогатые разновидности. Все сорта ящериц. Сколько-то больших черепах ниже по реке, но кому интересны большие черепахи? Несколько летающих рептилий, как мне кажется, птерозавров. Немного птиц. Но ничего зрелищного.