Шрифт:
Объективно – ее вариант мелодии был лучше. Я мог с уверенностью сказать об этом и как профессионал, и как потребитель. Однако, приступая к «Комиссару», я знал и то, что отпущенное нам количество гениальной музыки не бесконечно. Математически. Неизбежные повторы, компиляции – вот удел современных авторов. Все написано до нас. Нет, не так – все гениальное написано до нас. Нам остается, по возможности, быть не слишком похожими на классиков. Быть аккуратными, дабы наши слушатели не ткнули мордой в ноты полуторавековой давности. Быть хорошистами, но не отличниками. Или быть оригинальными. Нарочито оригинальными. «Читатель ждет уж рифмы «розы»?» – а вот выкусите!!! Не будет вам перехода в ре минор! Слушатель считает, что его ожидания обмануты? А мы подберем такой ритм, который заставит слушателя забыть об обманутых ожиданиях, отключиться от нехороших мыслей… вообще отключиться…
Долгие годы я подбирал ритмовки и созвучия, формируя суггестивный [10] подход к потребителю, но… Бывает так, что одна мелодия на целый день привязывается десятку людей. А бывает – не привязывается. Или не десятку. Или не на целый день. Или не одна. Как бы я ни анализировал, как бы ни структурировал, как бы ни старался писать оригинальные мелодии, которые бы понравились всем, обязательно на один восторженный отзыв приходилось два-три негативных. И реакция Алены средь прочих была еще довольно мягкой… Хех, «мяхше»!.. Чем больше я пытался воздействовать на психику слушателя посредством каносуггестии [11] , тем больше противников собственного творчества обнаруживал в итоге.
10
Суггестия (от лат. suggestio – внушение) – психическое внушение, изменение процессов мышления и реакций, не замечаемое тем, кто подвергается внушению со стороны.
11
Каносуггестия (от лат. cano – звучать, раздаваться и suggestio – внушение) – психическое внушение посредством ритма, мелодии, чередующихся и повторяющихся звуков.
Доходило до смешного! Мой старый добрый друг, режиссер-постановщик в томском студенческом театре, видя, какие трудности (в том числе и финансовые) я испытываю, поддержки ради предложил мне написать легкую, запоминающуюся, зовущую на трудовой подвиг мелодию для его спектакля о хлеборобах. Казалось бы, чего проще? Что может быть примитивнее музычки для аудитории, состоящей преимущественно из работяг и студентов? Труппе понравилось безоговорочно. Режиссер рискнул единственный раз. После шквала звонков разъяренных зрителей в администрацию театра и нескольких писем в горком он виновато произнес что-то типа «старик-это-не-то-что-мы-ожидали» и исчез. Похоже, навсегда.
Вот Алена сказала: «Напрашивается переход в ре минор». А моей задачей было как раз обратное – поразить слушателя тогда, когда он этого не ждет. И убедить, что только так – лучше.
На Алену мои убеждения не подействовали. Как и на многих других, кто удостоился чести прослушать «Седьмого комиссара». Не подействовали… А вот ее вариант никак не отвязывался!!! У меня уже ныли зубы, ломило виски… Впрочем, это, возможно, из-за солнца. Похоже, мне действительно следовало перебраться в тень.
Подняв глаза, я едва не вскрикнул – чуть поодаль стоял древний старик с окровавленным шерстяным кулем в руках и тяжело и хрипло дышал. Мокро, натужно откашлявшись и сплюнув в прокаленную пыль, он крикнул в сторону навеса:
– Фрол Кузьмич! Ты тута, что ли? Аль у Анисьи?
– Ту-ут, – донеслось гулкое, – занят я!
– Ну да, ну да… А у меня беда, Фрол Кузьмич! Лешики, нехристи, ягненка сбили! Чуть живой! Ты уж выручай, Фрол Кузьмич!
Под навесом завозились, на солнце высунулся край голубой панамы.
– Ох, матушки!.. Дела-а… Давно говорил – выдрать Лешиков надобно!
– Делать-то что? – плаксиво вопросил старик, протягивая к панаме руки с окровавленным кулем.
– Ты постой, постой, не торопи! Совсем мозги зажарились, никак не соображу… Петрович, полнолуние не нонче ли?
– Ну!
– Ты вот что, дед, ты не переживай! Вынесешь на луну – оклемается.
– Ну да, ну да… Да как же на луну? Не дотянет до ночи-то!
Панама спряталась под навес, забубнили приглушенно два голоса, затем мужчина в тенниске вынырнул на свет целиком.
– У тебя ж, дед, огород на северной стороне? Ну вот! Прикопай до вечера, а там уж и луна появится, вынесешь тогда.
– Ну да, ну да… Ягненка?
– Ягненка, – убедительно кивнула панама.
– До вечера? Прикопать в огороде?
– Ой я дурак! – схватился за голову мужчина. – Прости, дед! Щас ышшо придумаю чего-нибудь!..
– Да что вы его слушаете? – не вытерпел я. – К ветеринару нужно срочно! Есть ветеринар в селе?
– Ветеринара нету, зоотехник есть, – удивленно обернулся ко мне старик.
– Да это почти одно и то же! Тащите немедленно к нему!
– Так ить… – пуще прежнего опешил дед и указал щетинистым подбородком на панаму: – От же оне!
Я возвел очи горе. Сумасшедший дом, придурок на придурке! Махнул рукой:
– Тогда только на шашлык. Пока не протух заживо.
– Да ты погодь пужать, ми-лай! – степенно вышел из-под навеса механик с газетой в руке. – Здоров будешь, дед! Дай-ка посмотрю твою животину…
Я собирался снова махнуть рукой, да вдруг сообразил: «Волга» моя как стала возле стеночки – так и стоит, а мастер кроссворды разгадывает!