— Егор утверждает, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Он в машину ничего и никого не клал.

— Ну, это уж вздор! — возмутилась Настя. — Пусть не врет! Ключи от машины оставались у нас дома. Значит, если кто и положил тело Амелии в мою машину, то это либо сам Егор, либо… мои родители.

Настя сказала так, потому что вспомнила о том, что второй комплект ключей от ее машины находился у папы с мамой дома. Но так как заподозрить уважаемых и добропорядочных Германа Юрьевича и Галину Сергеевну в столь чудовищном злодеянии никому из присутствующих и в голову не пришло, то все согласились с тем, что труп Амелии никак не мог попасть в багажник машины без ведома самого Егора.

— Егору грозит серьезное обвинение. Следователь считает, что либо он сам убил Амелию и спрятал ее тело в багажник машины отсутствующей жены, либо, если сам и не убивал, может быть причастен к смерти несчастной.

Настя судорожно стиснула пальцы. Что же делать? Надо выручать Егора. Хотя Егор и нанес ей глубокую обиду, но он был ее мужем, когда-то она любила этого человека, и до сих пор он оставался ей не совсем чужим. Да и не верила Настя в то, что Егор мог кого-то убить.

— А как… как погибла Амелия?

— Ее задушили удавкой.

Настя вздохнула чуть свободнее, последние сомнения оставили ее. Егор был слишком хлипок для такого способа убийства. Подсыпать яду или толкнуть в спину под колеса поезда или с обрыва, это он мог. То есть, поправилась она мысленно, при определенных стечениях обстоятельств, наверное, смог бы. Но даже в этом у Насти имелись сомнения. А уж задушить… да еще молодую и красивую женщину…

Нет, поверить в такое Настя никак не могла.

— И что… что с ним теперь будет?

— Ну, пока рано об этом говорить. Насколько я понимаю, имеются и другие люди, желавшие смерти Амелии?

Кира тут же вскочила:

— Мы считаем, что Амелию могли убить ее родственники!

— Кто?

— Амелия получила коллекцию драгоценностей, которую ее родственники тоже хотели пощипать.

— А она им не позволяла.

— Они должны были быть здорово злы на девушку!

Лисица заинтересовался:

— Надо понимать — у вас есть имена?

— Есть. Родственники Федора Захаровича Лугового!

Глаза Лисицы стали внимательными и настороженными.

— И откуда же у вас взялась эта информация, позвольте спросить?

Кира замерла. Она знала, если уж Лисица начал разговаривать с ней в таком тоне да еще обращается к ней на «вы», значит, она его здорово допекла. И сейчас Кира знала за собой вину. Она влезла в секретный архив Лисицы, в который он ей лазить не позволял.

Поэтому она отвела глаза и попыталась обойтись без ответа на этот щекотливый вопрос.

— У нас есть список родственников Федора Захаровича Лугового, которые могли бы претендовать на его коллекцию.

— Ах, вот как!

Теперь взгляд Лисицы буквально прожигал Киру. И чего он так на нее взъелся? Подумаешь, влезла она без его разрешения в зашифрованные записи. Так ведь они почти муж и жена. А у супругов не должно быть тайн друг от друга. А если Лисица намерен и впредь что-то от нее таить, то лучше им вообще расстаться!

И Кира, убедив себя в том, что ничего криминального не сделала, взглянула Лисице прямо в глаза. Видимо, он что-то в них прочел, потому что слегка смутился и пробормотал:

— Ладно, поговорим об этом дома. Так что за список? Можно его огласить?

— Сын Федора Захаровича, его внучка — Амелия, а затем, как я понимаю, какие-то дальние родственники. У них и фамилии другие.

— Огласи имена этих людей.

— Они у меня все тут записаны.

Глаза Лисицы полезли на лоб. А Кира страшно покраснела. Вот этого Лисица ей точно не простит и, наверное, будет прав. Мало того, что она влезла в его записи, она еще и посмела вынести что-то из их дома, из их поселка! А ведь Лисица много раз предупреждал ее, что эти записи должны храниться исключительно на носителях, использоваться для дела, а затем вновь убираться в хранилище.

— Ты должна запомнить все, что тебе необходимо, не делая никаких записей или даже пометок.

Это было непременное условие, а Кира им пренебрегла. Да еще доверила бумаге! Вот за это ей действительно могло сильно попасть.

— Этих людей записала я, — заступилась за подругу Леся. — Прости, Лисица, но я думала, что раз мы занимаемся делом Амелии, то нужно знать всех тех, кто мог желать ей зла.

— И написала почерком Киры?

Уличенная во лжи Леся смущенно потупилась.

— Погодите, — вмешался в разговор Борис, — почему вы считаете, что Амелию прикончил кто-то из ее родственников? Нет, я не отрицаю, что такое вполне возможно, но нельзя зацикливаться только на одной этой версии.