– Вы упомянули университеты и лаборатории, – сказал госсекретарь. – Но только наши, как я понимаю. А разве в других странах не найдутся ученые, которые…

– Маркус, – немного резко сказал президент, – давай без этого. Пока мы условились, что это наша игра. Наша, поскольку пришельцы на нашей территории.

– Несколько пришельцев опустились в Канаде.

– С Канадой мы легко договоримся, – сказал Уайт.

– Русские хотят подключить своих наблюдателей. Лично я против…

– Думаю, чисто символическое участие русских не повредит, – сказал министр обороны. – Если мы будем чересчур резки или проявим слишком большую нетерпимость…

– Я надеюсь, Уинстон, ты думаешь совсем не о том, о чем я хотел сказать…

– Эта мысль уже приходила мне в голову, – сказал Меллорн. – Если окажется, что мы нащупываем нечто, способное поколебать баланс сил…

– А если мы что-то обнаружим и поделимся с ними, это будет означать дальнейшую эскалацию. Кто еще так думает?

– Я не говорю – делиться. Я говорю о небольшом, чисто символическом участии, о представительстве ученых, чтобы не унижать их национальную гордость.

– Я согласен с Уинстоном, – сказал Уайт. – Мы можем позволить себе кое-что, чтобы сохранить реноме наших друзей.

– То, о чем вы говорите, просто снисходительное патронирование, – заговорил молчавший до сих пор Хэммонд. – Они это сразу поймут, ведь в подобной ситуации они поступили бы аналогичным образом. Нет, или мы работаем с ними на равных или оставляем все для себя. И еще одно – мы должны отдавать себе отчет, что пока нам делить нечего. И возможно, при всем уважении к доктору Аллену и его усилиям, мы так ничего практического и не получим.

– В этом случае, – сказал Уайт, – было бы совсем неплохо привлечь их к работе. Это весьма способствовало бы улучшению наших отношений. А поскольку мы ничего не нашли, то и делить нам нечего.

– Маркус, – без всякого энтузиазма произнес президент, – ты предлагаешь рискнуть, а это чревато…

– Ладно, забудем то, что я сказал, – предложил Уинстон, – просто мне в голову вдруг пришла такая идея.

– Но меня это очень смущает, – не согласился Уайт. – К тому же, как реагировать на предложения помощи и сотрудничества со стороны наших союзников и искренних друзей. Они предлагают нам помощь…

– Да, представляю, насколько они искренни, – язвительно сказал Хэммонд.

– И позднее, – совершенно игнорируя замечание Хэммонда, продолжал Уайт, – возможно, нам придется их об этой помощи просить. Мы ведь пока совершенно не знаем, с чем столкнулись.

– Мне кажется, – сказал президент, – лучше пока все оставить, как есть. Давайте оставим в покое другие страны и займемся исключительно нашей. Были небольшие волнения. Демонстрации, шум, крики, хулиганство в районах вроде Гарлема в Нью-Йорке. Есть какие-нибудь новости по этому вопросу, Дэйв?

– Ничего существенного, – ответил Портер. – Можно считать, что нам повезло. Мы совершенно не подготовили общественное мнение страны. Нужно было проинформировать прессу сразу же, как только появились признаки, что рой разлетится. Нужно было предупредить народ.

– Ты страдаешь по этому поводу?

– Черт возьми, мистер президент, но это действительно так. Допустить, чтобы НАСА само публиковало свой тощий бюллетень – низкая хитрость с их стороны.

– Дэйв, мы ведь это уже обсуждали.

– Да, и вы ошибались.

– Но и ты был с нами.

– Нет, я был против и некоторые меня поддержали.

– Только некоторые.

– Сэр, такие вещи нельзя решать простым голосованием. Здесь каждый знает в совершенстве свое дело. Я тоже знаю свое. Пока нам везет, и я надеюсь, что завтра утром мы сможем опять это повторить. Чего я боюсь, так это выступлений каких-либо сект и культов. Сейчас все ненормальные и лжепророки до предела напрягают голосовые связки. Все евангелисты бросились читать молитвы. В деревенских церквях яблоку негде упасть. В Миннеаполисе группа цветочных пацифистов второго поколения пыталась прорваться к пришельцу сквозь полицейский кордон. Они собирались продемонстрировать пришельцу, опустившемуся на взлетной полосе аэропорта, свою любовь.

– Не думаю, что стоит слишком волноваться по этому поводу, – сказал Хэммонд.

– Страсти кипят, – напомнил Портер. – Очень многое еще кипит внутри, под крышкой. Латентный страх может легко прорваться наружу. Алилуйщики могут легко выйти из-под контроля разума. Мы на грани вооруженных стычек на улицах городов. А это произойдет, если только надувшиеся пивом консерваторы заденут прыгающих по улицам провозгласителей Золотого Века…

– Вы, как всегда, преувеличиваете, – пожал плечами Хэммонд.

– Надеюсь, – кивнул Портер.

– Мне это осторожное ожидание не по душе, – вмешался Салливан. – Мне кажется, пора действовать, и действовать позитивно. Надо, чтобы люди увидели, что мы действуем, что мы держим ситуацию в своих руках.

– Мы ввели в действие Национальную Гвардию, – напомнил президент. – К тому же, почти к каждому пришельцу высланы группы наблюдателей-экспертов.

– Все это не более, как пассивные действия.

– Дело вот в чем, – сказал президент, – похоже, что бы мы ни предприняли, все будет ошибкой.