Когда она встала, Лукас криво улыбнулся:

— Кларисса, ты славная девица. Я слышал о тебе много хорошего.

Она вздохнула с облегчением:

— Спасибо, мистер Броунинг.

Он снова улыбнулся, показав на этот раз черные сломанные зубы.

— Пожалуйста.

Она постаралась поскорее исчезнуть, а Лукас смотрел ей вслед.

Девчонка еще многого не понимает, но когда поймет, из нее можно будет веревки вить. Шлюхами рождаются, а не становятся. Лукас доказывал это делом снова и снова.

Ретчет кивнул Кейт, разрешая начать доклад.

— У нас есть свидетели, которые видели обеих мамаш на месте преступления, — сообщила Кейт. — Мы провели опознание, и свидетели выбрали и ту, и другую из групп женщин с похожими приметами. Придется предъявить дамочкам обвинение. Регину Карлтон больше нельзя допрашивать. Ее отправили в госпиталь после попытки самоубийства. Другая мамаша все еще настаивает на своей невиновности и тоскует о пропавшем ребенке. Кроме того, мы два дня перекапывали свалку, но безрезультатно. Найдено тело ребенка без головы и рук. Что это за ребенок — неизвестно. Мы разослали запросы по всей стране, но не нашли подходящей ДНК.

Ретчета охватило чувство жалости к Кейт. Берроуз — отличный полицейский, лучше не бывает. Если кто-нибудь и сможет разобраться в этом деле, так только она.

— Помощь нужна? — спросил Ретчет.

— Нет, нужны лишь мужество и терпение. Пресса скоро начнет требовать результатов, вы это знаете сами.

Он кивнул.

— Начальство хочет, чтобы я подключил к расследованию еще кого-нибудь. Этого следовало ожидать. Начальству известно о ваших отношениях с Келли, а положение Келли в данный момент очень деликатное. Если пресса пронюхает что-либо… — Ретчет не договорил ради пущего эффекта.

Кейт тяжело вздохнула. Она действительно ждала этого, но не так скоро.

— Пропади он пропадом, Патрик Келли.

— Это ваши проблемы, Кейт.

— Что ж, сэр, в таком случае наши проблемы схожи. Пэт будет использовать всех и каждого, чтобы выбраться из беды, и если ему понадобится облить грязью одного из нас, он это сделает.

Кейт с удовольствием увидела, как побледнел ее шеф.

— Вы познакомились с ним гораздо раньше, чем я. Кажется, вы даже были его близким другом, верно? — злорадно спросила Кейт. Взглянув в окно, она увидела круживших над округой ворон. «Чуют падаль», — подумала Кейт и уставилась на носки своих туфель, чтобы Ретчет не заметил насмешки в ее глазах.

Марианна Бигби была красива, но, мягко говоря, пустовата. Она представляла собой самую подходящую подругу жизни для негодяя. К располагающей внешности следовало прибавить веселую работенку и соответствующий жизненный опыт.

Впуская Патрика Келли и его шофера в дом, она трещала не переставая. Болтливость являлась самым большим ее недостатком, тем более, что она не просто говорила, а непрерывно жаловалась.

— Ты слишком долго собирался сюда, Келли. Мне нужна компенсация, я требую достойной компенсации. Этот сутенер Микки оставил меня в долгах по уши. Я знаю, он ждал, что его убьют, глупая вонючка! Я ему без конца говорила: «Тебя убьют, если ты не будешь осторожен…»

Патрик достаточно хорошо знал Марианну, а потому не слушал ее, пока она не начала плакать. Умению пропускать бабий треп мимо ушей его научил Микки Даггон. В конце концов она всхлипнула, и он воспользовался этим, чтобы заговорить:

— Успокойся, Марианна, я не оставлю тебя без пары кусков.

Она фыркнула:

— Если бы Даггон сейчас был здесь, Пэт, я сама убила бы этого придурка. Кто бы подумал, что он так кончит. Представь мое возмущение! Не то чтобы он пошел в полицию или сам застрелился — нет, его забили до смерти. Я хочу сказать, где же тут престиж, а? Но я предупреждала его относительно Броутона. Предупреждала еще тогда, когда Броутон появился здесь весь на взводе и с бейсбольными битами. Я его выпроводила в тот раз. Он трахнул меня, как обычно, потому что Микки играл где-то в клубе. — Она погрозила Патрику пальцем с длинным красным ногтем. — Я во всем обвиняю тебя. Зачем ты позволил ему управлять клубом? Благодаря тебе его втянули в азартные игры и тому подобные аферы. Ты знаешь, как он сходил с ума по лошадям. Он тянулся ко всякому риску, как ребенок к сладостям. Деньги он просаживал в играх, у него не было завтрашнего дня. И он совсем не умел побеждать в споре.

— Ну, тебя-то он наверняка не мог переспорить. Ему вряд ли удавалось вставить хоть слово, — ухмыльнулся Вилли.

Марианна взвизгнула:

— Я горюющая вдова, а ты так со мной разговариваешь!

Патрик потерял терпение:

— Марианна, сядь и помолчи две минуты. Ты получишь свою компенсацию, так что готовь карман.

— Ребята ходят в частную школу. У меня дом, эта квартира, машина…

— Обо всем позаботимся, — сказал Патрик устало. — Теперь скажи, почему Броутон приходил сюда с бейсбольными битами?

Марианна удивилась:

— Ты разве не знаешь?

Патрик вздохнул и сказал как можно более ровным голосом:

— Нет, Марианна, я не знаю. Поэтому я и спрашиваю тебя.

Впервые она затихла и через некоторое время ответила:

— Он требовал у Микки деньги, которые вроде бы ты взял из клуба.

Патрик вытаращил глаза:

— Ты что? Это же мои деньги, мой клуб.

— Не клубные деньги, Пэт, а пятьсот тысяч долларов, которые русский мужик там оставил.