Сестры Патрика прибыли в больницу Святого Георгия вместе и ловко проскользнули мимо жаждущей новостей толпы журналистов. Старшая, Грейс, со своими светлыми волосами и сильно накрашенными глазами выглядела моложаво, Виолетта же, напротив, казалась старше своих лет. В отличие от Грейс, у которой лицо и кожа словно созданы были для косметики, Ви, когда красилась, походила на отчаянно молодящуюся старуху.

Они молча вошли в отделение реанимации. Молодой врач азиатского происхождения с усталыми глазами поприветствовал их, натужно улыбнувшись.

— Как он?

— Очень плохо. Подключен к аппарату искусственного жизнеобеспечения.

— Он выкарабкается?

Доктор пожал плечами:

— Честно говоря, особой надежды нет. Но он физически сильный мужчина и, судя по всему, борец по натуре.

Виолетта наблюдала, как с помощью аппарата искусственного дыхания поднимается и опускается грудь Патрика. Шум стоял чудовищный, многочисленные провода наводили ужас на сестер. Видеть Патрика, воплощение жизнерадостности и силы, в подобном состоянии было невыносимо.

— Боже, Грейс, за что ему эти несчастья? Рене, Мэнди и сейчас вот это. Только два дня назад я ему говорила, что он слишком стар для своих дел. Ему и так приходилось нелегко. С каждым днем у него появлялось все больше седых волос, и разрыв с Кейт, как ты понимаешь, не пошел ему на пользу. Но в чем ее-то вина? Зачем ей Патрик и его проблемы, с ее-то работой?

Грейс нежно взяла брата за руку.

— Ну да, боже упаси помешать ее чертовой работе, Ви. — В голосе Грейс сквозил сарказм.

Виолетта закусила губу. В их семье Грейс всегда доминировала, и Патрик, и Виолетта автоматически уступали ее агрессивному напору. Но на сей раз Виолетта не собиралась потакать сестре. Пэт любил Кейт, они прекрасно подходили друг другу, что бы ни говорила эта чертовка Грейс. Пэт всегда приходил к Виолетте, когда ему было плохо, потому что знал: она выслушает его и поддержит.

— Эта Кейт — хренова зазнайка, — продолжала Грейс. — Я знаю, она смотрела на меня сверху вниз. Нет, она, конечно, ничего такого не говорила, но я-то знаю…

Виолетта взяла сестру за руки.

— Патрик любит тебя, Грейс, и всегда любил. Но у него своя жизнь. Кейт была для него хорошей парой, что бы ты ни думала.

Грейс обвела комнату глазами и презрительно фыркнула:

— Ну и где же она тогда?

Виолетта отступила. Она понимала, как сильно горе сестры. Она также понимала, что сестра ревнует. Кейт вошла в жизнь Патрика и заняла то положение, которое раньше занимала Грейс. Но Грейс не собиралась уступать свои позиции. После смерти Рене Патрик во всем полагался на старшую сестру, которой это очень нравилось. Даже слишком нравилось. Виолетта не могла прямо упрекнуть сестру в банальной ревности, потому что любая критика вызвала бы склоку. Грейс отличалась тяжелым характером.

Виолетта вгляделась в лицо Патрика и ужаснулась его бледности. Он был точно восковой, словно жизнь уже покинула его. Одна пуля попала в шею, другая — в ягодицу. Второе ранение, видимо, будет напоминать о себе всю жизнь, если он, конечно, вообще выкарабкается.

По телефону медсестра сообщила, что раненый очень плох и последующие двадцать четыре часа станут решающими. Судя по всему, у него тяжелая черепно-мозговая травма. Виолетта понимала, что врачам хватает хлопот и без расспросов родственников. Ну, лишь бы они помогли ее брату, и плевать ей, как они это сделают. Однако, глядя на любимое лицо, она не надеялась на исцеление. Патрик был уже почти мертв.

— Позвать священника, Грейс?

Сестра посмотрела на нее как на сумасшедшую.

— Правильно, Ви, давай напустим на него этих стервятников!

Виолетта тяжело вздохнула и молча села возле кровати. Она не хотела злить Грейс. Старшая сестра разговаривала с ней как с ребенком, и, честно говоря, Виолетту уже начинало это доставать. На самом-то деле Грейс не имела права решать за других, нужно ли им религиозное утешение: ее духовный склад просто не позволял ей понять верующих людей.

Виолетта не сомневалась: вскоре сестра начнет насмехаться над медсестрами, врачами и вообще над любым, кто посмеет усомниться в ее всезнании и огромном значении в этом мире. Виолетта даже позавидовала Патрику: ему хотя бы не приходится терпеть Грейс и ее постоянные колкости и придирки.

— Мне нужно позвонить, Виолетта. А ты попробуй выбить чашку чаю у этих девиц, которые ходят здесь кругами и воображают себя медсестрами, — громко сказала Грейс, стараясь, чтобы ее услышала дежурная медсестра.