Римская церковь, воспользовавшись «темными» временами в Византийской империи, попыталась распространить христианство в латинском варианте на народы, получившие свободу в результате падения аварского каганата. Сами же так называемые варвары тянулись к проповедникам тех государств, которые могли в большей степени защитить, чем обобрать их. Склавины Моравии, считая германские племена более опасными врагами, пытались найти в Византийской империи защиту для себя. Именно они первыми из склавинов обратились к императору с просьбой прислать к ним проповедников слова божьего.

В 862 г. христианские проповедники Константин и Мефодий по велению Константинопольского патриарха отправились в Моравию. Но до этого Константин, вероятно, по роду своих занятий называемый философом, побывал согласно «Житию Константина» в Корсуни, как назывался в русском варианте Херсонес Таврический.

В Крыму, ранее называемом Тавридой, еще с III в. жили готы, принявшие христианство в ортодоксальном варианте, в отличие от своих собратьев остготов и вестготов, ставших арианами. Готы имели письменность, по крайней мере, считается, что евангелие, переведенное на готский язык епископом Вульфиллой, было написано готскими буквами. В непосредственной близости от готов Тавриды, в низовьях Дона жили аланы, или роксаланы. Не исключено, что именно они и создали Руский каганат, посланники которого приходили к византийскому императору, а затем были направлены им к германскому императору Людовику I Благочестивому. Существовала ли непосредственная культурная связь между этим Руским каганатом и готами Тавриды или нет, неизвестно, но язык готов к тому времени был мало похож на германский язык из-за многовекового влияния на них сарматов, а точнее, тех же аланов, роксаланов или россомонов Иордана, и язигов. По сведениям исследователей готской письменности, считается, что она основана на греческом алфавите с прибавлением некоторых дополнительных букв для передачи звуков, присущих готскому языку.

Поэтому, когда Константин нашел в одной из церквей Корсуни евангелие, написанное, как ему сказали, на русском языке, он с удивлением обнаружил, что может читать это евангелие. А получив возможность поговорить с человеком, знающим русский язык, Константин смог сравнить письменный и разговорный русский язык. Какое отношение имеет этот «русский» язык, с которым познакомился Константин в Корсуни, к современному русскому языку или, по крайней мере, к церковнославянскому языку, ответа сегодня нет и, вполне возможно, никогда не будет. Но считается, что именно путешествие в Корсунь помогло Константину и Мефодию создать письменность для славян в Моравии, язык которых, по всей вероятности, был смесью сарматского, германского и тюркского языков. Алфавит этого языка называется кириллицей в честь св. Кирилла – такое имя взял Константин перед смертью, принимая схиму.

Противостояние римской и византийской церквей в это время, после окончания эпохи иконоборчества, потребовало посещения Константином и Мефодием Рима и проведения переговоров с папой Николаем I. Именно этот папа дал свое согласие на то, чтобы проводить литургию в церквах Моравии на славянском языке, вместо латинского языка, на котором в обязательном порядке велась литургия среди обращенных в христианство кельтских и германских народов. Видимо, константинопольский патриарх Фотий не захотел пойти навстречу славянам, и требовал проведения литургии на греческом языке. Скорее всего, по этому же пути, не без участия римской церкви, шла христианизация хорватов и сербов.

Не способствовал христианизации славян по греческому образцу и раскол в Константинопольской церкви на сторонников отстраненного в это время от патриаршества Игнатия и поставленного вместо него Фотия. Подлил масла в огонь раздоров папа Николай, отлучив от церкви Фотия. Злопамятный Фотий не простил этого не только папе Николаю, которого он взаимообразно тоже отлучил от церкви, но и всей Римской церкви. Дело в том, что до этого споры между Римской и Константинопольской церквями велись в основном по поводу старшинства их глав в христианском мире. Теперь же усугубился раскол в вероучении (разница в символе веры), что стало непреодолимым препятствием для сближения этих церквей по сию пору. Этот спор состоял в том, исходил ли Святой Дух от Иисуса. В варианте Константинопольской церкви, что согласуется с ортодоксальной версией, Святой Дух исходил только от Бога Отца, а в варианте римской церкви Он исходил и от Бога Сына тоже.

Вероятно, Византия политически и далее не уделяла бы большого внимания многочисленным склавинским племенам. И только когда болгарский царь обратился к Римскому папе за обращением болгар и подвластных ему склавинов в христианскую веру, Византия осознала опасность распространения христианства у непосредственных соседей из Рима и приложила все усилия, чтобы не допустить этого в дальнейшем. В конце концов Болгария приняла христианство от Константинопольского патриарха, но с некоторой видимостью автономии.

Так что христианизация склавинов в правление императора Василия I Македонянина могла проходить по варианту его предшественника, но Василий решил восстановить отношения с Римским папой, для чего даже отстранил Фотия и утвердил на патриаршем престоле вернувшегося из опалы Игнатия. Правда, отстранение Фотия было недолгим, после смерти патриарха Игнатия император Василий вновь утвердил Фотия в патриаршестве, но с условием не делать резких выступлений в адрес Римской церкви.

У Константина Багрянородного в его сочинении описан приход хорватов на Балканы и их христианизация. «Хорваты же жили в то время за Багиварией (Баварией. – Ю.Д.), где с недавнего времени находятся белохорваты. Один из родов, отделяясь от них, а именно – пять братьев: Клука, Ловел, Косендцис, Мухло и Хорват и две сестры, Туга и Вуга, – вместе с их народом пришли в Далмацию и обнаружили, что авары завладели этой землей» (43, 131). Константин приводит несколько похожих, но различающихся в деталях версий завоевания склавинами, или хорватами, Далмации. Ранее при описании захвата Далмации автор приводил сведения о мирно живущих склавинах, которых называют аварами. Здесь же при описании хорватов склавины не упоминаются, а говорится только об аварах, захвативших Далмацию. Хотя под именем аваров могли выступать те же склавины, ранее подчинявшиеся аварам. Крещение хорватов описывается тоже в двух версиях.

«Поэтому несколько лет они воевали друг с другом – и одолели хорваты; одних аваров они убили, прочих принудили подчиниться. С тех пор эта страна находится под властью хорватов. В Хорватии и по сей день имеются остатки аваров, которых и считают аварами. Прочие же хорваты остались у Франгии и с недавних пор называются белохорватами, т. е. «белыми хорватами», имеющими собственного архонта. Они подвластны Оттону, великому королю Франгии (иначе – Саксии), и являются нехристями, вступая в родственные связи и дружеские отношения с турками (венграми. – Ю.Д.). От хорватов, пришедших в Далмацию, отделилась некая часть и овладела Иллириком и Паннонией. Имели и они самовластного архонта, ради дружбы обменивавшегося лишь посольствами с архонтом Хорватии. В течение нескольких лет хорваты, находящиеся в Далмации, подчинились франкам, как и прежде, когда они жили в собственной стране. Но франки настолько были жестоки к ним, что, убивая грудных детей хорватов, бросали их собакам. Не в силах вынести этого от франков, хорваты восстали против них, перебив архонтов, которых те им поставили. Поэтому против них из Франгии выступило большое войско. Семь лет длилась их война друг с другом, и наконец с трудом одолели хорваты. Они перебили всех франков и убили их архонта по имени Коцилин. С того времени, оставаясь самовластными и независимыми, они попросили Рим о святом крещении. И были посланы епископы, которые крестили их при Порине, архонте хорватов. Итак, страна их была разделена на 11 жупаний, а именно: Хлевиана, Ценцина, Имоты, Плева, Песенда, Парафалассия, Вревера, Нона, Тнина, Сидрага, Нина. Боян их владеет Кривассой, Лицей и Гуциской. Упомянутая Хорватия и прочие Славинии (в греческом тексте Склавинии. – Ю.Д.) расположены следующим образом: Диоклея (совр. Дукля. – Ю.Д.) лежит по соседству с малыми крепостями Диррахия (Дуррес в Албании. – Ю.Д.), а именно – у Элисса, Элкиния и Антибари, и простирается до Декатер, а со стороны гор граничит с Сербией. От крепости же Декатер начинается архонтия Тервуния; она тянется до Раусия, а с ее горной стороны граничит с Сербией. От Раусия начинается архонтия захлумов. Она простирается до реки Оронтия, а у морского побережья граничит с паганами; на севере, со стороны гор, – с хорватами, а сверху – с Сербией. От реки Оронтий начинается Пагания, она тянется до реки Зендина и имеет три жупании: Растоцу, Мокр и Дален. Две жупании, т. е. Растоца и Мокр, прилегают к морю; они владеют длинными судами. Жупания же Далена расположена вдали от моря, и ее население живет обработкой земли. От них поблизости находятся четыре острова: Мелеты, Куркра, Враца и Фарос, прекрасные и плодородные, где есть заброшенные крепости и много виноградников. Живущие на островах обладают скотом и тем существуют. От реки Зендина начинается Хорватия. Она простирается вдоль моря до пределов Истрии, а точнее – до крепости Алвуна, а со стороны гор тянется где-то над фемой Истрия. Граничит она у Цендины и Хлевены со страной Сербией. Страна Сербия (как бы) прикрывает с материка все остальные страны (из названных), на севере она граничит с Хорватией, а на юге – с Булгарией. С того времени, как названные славяне (склавы. – Ю.Д.) поселились (здесь), овладев всем пространством Далмации, (обитатели) ромейских крепостей живут возделыванием земли на островах. Но так как паганы постоянно пленяли их и истребляли, они покинули эти острова, стремясь возделывать землю на материке. Однако этому воспрепятствовали хорваты, ибо они еще не платили подати хорватам, а все, что с недавнего времени отдают славянам, они вносили своему стратигу. Будучи не в состоянии прожить, они явились к приснопамятному василевсу Василию, поведав ему обо всем изложенном. Поэтому блаженный сей василевс постановил, чтобы они все даваемое стратигу отдавали славянам и жили в мире с ними, а стратигу предоставляли бы некую малость лишь в знак подчинения и зависимости от василевсов ромеев и своего стратига» (43, 131).