– Что он мог видеть?
– спросила Иссельда, когда слуги, наконец, ушли. Что он мог слышать, Дориан?

Хоукмун пожал плечами.

– Он нам сказал. Призрак твоего отца...

– Может, какой-то бормотун, чуть поумнее прочих?

– Нет, он описал твоего отца. Его лошадь, его доспехи. Его черты.

– Но он был пьян. Даже сегодня.

– Но ведь и другие люди тоже видели графа Брасса, и слышали от него такой же рассказ.

– Тогда это какой-то заговор. Кто-то из твоих друзей, возможно, слуги Империи Мрака. Кто-то из них переоделся и замаскировался под моего отца.

– Вполне возможно, - заметил Хоукмун.
– Но уж кто-кто, а Черник точно должен был отличить подделку. Он много лет был знаком с графом Брассом.

– Верно, - признала Иссельда.
– И он очень хорошо его знал.

Хоукмун медленно поднялся со стула и тяжелым шагом подошел к камину, над которым висел боевой шлем графа Брасса. Он поднял глаза на шлем, протянул руку, задумчиво коснулся блестящего металла, затем тряхнул головой.

– Я должен сам во всем разобраться. Зачем кому-то пытаться так опорочить мое имя? Что это за неведомый враг?
– Может быть, сам Черник? Может, ему не понравилось, что ты поселился в замке Брасс?

– Черник стар и почти выжил из ума. Он бы не смог придумать такую сложную историю. Однако поразительно, почему граф Брасс остается на болотах и там жалуется на меня прохожим. Это совсем не похоже на твоего отца. Будь это и в самом деле он, то не побоялся бы прийти в собственный замок и вызвать меня на поединок.

– Теперь ты говоришь так, будто бы и впрямь поверил Чернику. Хоукмун вздохнул.

– Я должен узнать об этом побольше. Нужно отыскать Черника и спросить его.

– Я могу отправить в город кого-то из наших доверенных людей.

– Нет, я отправлюсь сам и найду его.

– Ты уверен?

– Я должен это сделать, - он обнял Иссельду.
– Хочу все выяснить сегодня же вечером. С какой стати позволять призракам пугать нас?

Он набросил на плечи плащ из плотного синего шелка и, еще раз поцеловав Иссельду в губы, вышел во двор, и там приказал, чтобы ему оседлали лошадь. Уже через несколько минут он выехал на извилистую дорогу, плавно спускавшуюся из замка Брасс в город. Несмотря на праздничную ночь, на улицах было темно и безлюдно. Судя по всему, тягостная сцена на арене древнего амфитеатра произвела на горожан такое же гнетущее впечатление, как и на Хоукмуна и его гостей, и отбила у них охоту ко всяким гуляньям.

Вскоре задул ветер, резкий мистраль Камарга, который местные жители именовали ветром жизни, поскольку верили в то, что именно он спас их земли во время Тысячелетия Ужаса.

Хоукмун рассчитывал отыскать Черника в одной из многочисленных таверн северной части города. Туда он и направился, причем не слишком поторапливал лошадь, поскольку не горел желанием вновь пережить отвратительную утреннюю сцену и опять выслушивать оскорбления Черника.

Таверны в северной части Эгморта представляли собой в большинстве своем грубые деревянные строения с фундаментом из белого камаргского камня, фасады хозяева красили в самые разные цвета, а на вывесках изображали различные сцены в память о батальных подвигах самого Хоукмуна и графа Брасса. Названия таверн также были даны в честь знаменитых битв или героев. Здесь вспоминали и мадьярскую кампанию, и битву при Каннах, и форт Балансия, и последний взвод, и кровавый штандарт... Все это напоминало о подвигах графа Брасса. Скорее всего, Черник, если еще не свалился от выпитого в канаву, должен быть где-то здесь. Хоукмун вошел в таверну "Красный Амулет", которая была названа так в честь волшебного талисмана, который он сам когда-то носил на шее. В помещении теснились старые вояки, с большинством которых он был хорошо знаком. Все они пили пиво или вино и были уже навеселе. У многих липа были обезображены шрамами. Смех звучал приглушенно, и, как ни странно, сегодня никто не думал петь, вопреки всем обычаям. Прежде Хоукмун всегда хорошо чувствовал себя в таком обществе. Однако сегодня он справедливо опасался, что его может ждать совершенно иной прием. И все же он искренне поприветствовал однорукого славянина, еще одного ветерана боевых походов графа Брасса.

– А, Джозеф Ведла! Приветствую вас, капитан! Как у вас дела?

Ведла сощурился и изобразил на липе улыбку.

– Добрый вечер, мессир. Вот уже целый месяц, как мы не видели вас в таверне.

Опустив глаза, он принялся рассматривать свой бокал.

– Не хотите ли выпить со мной, - предложил ему Хоукмун.
– Я слышал, вино урожая этого года очень неплохое. Может быть, еще кто-то из наших старых друзей согласится...

– Нет, спасибо, мессир, - Ведла поднялся с места.
– Я уже слишком много выпил.

Он неловко одной рукой набросил на себя плащ. Хоукмун обратился к нему без обиняков:

– Джозеф Ведла, вы и впрямь верите Чернику, когда он утверждает, что встретился на болотах с графом Брассом?

– Мне пора идти.

И Ведла двинулся к дверям.

– Остановитесь, капитан Ведла. Против воли тот застыл и медленно обернулся к Хоукмуну.

– Неужто вы и впрямь верите, будто граф Брасс сказал ему, что я предатель и что я завел его в ловушку?

Ведла помрачнел:

– Одному только Чернику я бы не поверил. Он стареет, и память подводит его. Может быть, вообще не стоит верить никому из старых вояк, что бы они ни говорили, но так хочется, чтобы граф вернулся.

– Мне бы тоже этого хотелось. Ведла вздохнул:

– Я верю вам, мессир. Но многие уже не верят. Точнее, сомневаются...

– Но кто еще видел этот призрак?

– Несколько купцов, которые поздно вечером возвращались через болота. Один молодой загонщик диких быков. И даже пограничный страж одной из восточных башен якобы видел вдали силуэт, принадлежавший покойному графу.

– Не знаете ли вы, где сейчас может быть Черник?

– Скорее всего, в "Днепровской переправе". Это таверна в конце улицы. Там он пропивает последние деньги.