— Насколько я понял, схватка не за горами, — объявил Хоукмун.

Все тут же принялись расспрашивать его, и Хоукмун повторил то немногое, что поведал ему Капитан. Спутники начали строить предположения, и даже барон Готтерин немножко повеселел и перестал толковать исключительно о преисподней и возмездии за грехи.

Хоукмун вдруг поймал себя на мысли, что старается избегать Корума. Не то чтобы ему перестал нравиться этот человек. Напротив, он был ему симпатичнее всех остальных. Хоукмун представил, что ему приходится делить каюту с другим воплощением собственного Я, и мысль эта его немало смущала. Впрочем, Корум, похоже, испытывал подобные чувства. Так проходило время.

Но вот, наконец, однажды входная дверь раскрылась, пропустив двух человек высокого роста. У одного из них, более массивного, темнокожего и широкоплечего, бросались в глаза многочисленные шрамы на лице, которые, однако, не портили его поразительную красоту. Судя по всему, ему было около сорока лет, поскольку в черной шевелюре уже поблескивали редкие нити серебряных волос. Пытливый взгляд умных глаз, утонувших под дугами бровей, излучал душевную боль. Одет он был в толстую кожу с нашитыми на плечах, локтях и запястьях стальными пластинами, носящими на себе следы многих ударов. Хоукмуну было знакомо это лицо.

С Корумом мужчина поздоровался как со старым приятелем, приветливо кивнув головой. Рубиновые глаза его спутника, который был посуше и телосложением скорее напоминал Корума и Капитана, казалось, пылали сверхъестественным огнем на мертвенно-бледном, обескровленном лице, больше похожем на маску из слоновой кости. Длинные, доходящие до плеч волосы также были белого цвета. На нем был длинный кожаный плащ с отброшенным на спину капюшоном. Под плащом угадывались очертания огромного меча. При виде его Хоукмуна охватила волна безотчетного ужаса, причину которого он никак не мог понять. В конце концов герцог отвел глаза в сторону. Корум узнал альбиноса.

— Элрик Мелнибонэйский! Это подтверждает мою теорию! — воодушевившись, он обернулся к Хоукмуну, который в это время держался чуть в стороне, не уверенный, так ли приятно ему познакомиться с владельцем этого ужасного меча. — Взгляните, Хоукмун, это о нем я вам рассказывал!

Альбинос взглянул на него, как громом пораженный.

— Вы знаете меня, мессир? Корум улыбнулся.

— Ну, Элрик, что же вы, вспомните, как вы можете не узнать меня? В башне Войлодьона Гагнасдиака… Вместе с Эрекозе… Хотя, конечно, это был несколько другой Эрекозе…

— Я никогда не слышал об этой башне, и имя это мне ничего не говорит. Что касается Эрекозе, то нас только что познакомили. Однако вы знаете меня, вам известно мое имя, тогда как я не знаю о вас ничего, и это тревожит меня, мессир.

В этот момент впервые заговорил последний из четверки, голос его был глубоким и звучным, окрашенным меланхолией.

— Я тоже никогда не встречал принца Корума, прежде чем взошел на борт этого корабля. Тем не менее он уверяет меня, что прежде мы сражались бок о бок, и я склонен ему верить. Время в разных мирах течет по-разному и не всегда совпадает. Вполне возможно, что принц явился к нам из нашего далекого будущего.

Хоукмун не в силах был больше выслушивать это и уже сожалел, что покинул относительную простоту своего родного мира.

— А я-то надеялся отдохнуть от всех этих парадоксов, — он потер глаза, а затем лоб, на миг задержавшись пальцами на шраме, оставленном Черным Камнем. — Но похоже, что избавиться от них невозможно. В данной ситуации, которая охватывает сейчас историю всех отражений, немыслимо найти место, где можно было бы обрести покой. Все течет, все изменяется, и даже наш внешний вид может измениться в любой момент.

Однако Корум по-прежнему не оставлял Элрика в покое:

— Нас было трое, разве вы не помните, Элрик, трое в одном. Судя по всему, альбинос понятия не имел, о чем тот ему толкует.

— Ну что ж, — принц, наконец, пожал плечами. — А теперь нас четверо. Капитан, кажется, говорил о каком-то острове, который мы должны будем захватить.

— О да.

Взгляд вновь прибывшего задержался поочередно на каждом из них.

— Известно ли вам, что это могут быть за враги? Неожиданно Хоукмун почувствовал симпатию к этому человеку.

— Мы знаем не больше вашего, Элрик. Что же касается меня, я разыскиваю город, именуемый Танелорном, и своих детей. Возможно, еще Рунный Посох, но в этом я не уверен.

— Однажды мы уже отыскали его! — воскликнул Корум, пользуясь случаем еще раз освежить воспоминания Элрика. — Мы трое. В башне Войлодьона Гагнасдиака. Он очень нам помог тогда.

Хоукмун невольно задался вопросом, не повредился ли принц в рассудке.

— Я тоже многим обязан Рунному Посоху, — промолвил он. — Когда-то и я служил ему. И дорого заплатил за это.