Шрифт:
— Внимание и повиновение! — сказал Субудай-багатур. — Желание Отхан-Юлдуз для меня — повеление. Я отпускаю старика вместе с петухом, верблюдом и двумя кеджавэ. В них он может увезти домой ту святую добычу, [62] которую он собрал в урусутских городах.
Глава двадцатая
ЦЕНА ПРЕДАТЕЛЬСТВА
В юрту вошел князь Глеб и окинул всех пытливым взглядом. Бату-хан казался довольным, Субудай-багатур был менее суров, чем всегда. Князь Глеб согнулся, подполз к Бату-хану, поцеловал перед ним землю. Бату-хан смотрел в сторону. Князь Глеб ждал на коленях.
62
Святая добыча» — всякая добыча, захваченная при штурме города, считалась в то время «святой» и становилась собственностью победителя.
Наконец Бату-хан взглянул на него:
— Чего ты хочешь, коназ Галиб?
— Ты великий! Ты щедрый! Помоги своему верному рабу…
— Что тебе нужно? — повторил Бату-хан, поморщившись.
— Ослепительный! Я преданно служил тебе во время твоего великого похода. Теперь непобедимое твое войско возвращается в родные степи.
Князь Глеб замолчал, стараясь заглянуть в неподвижное лицо джихангира.
— О чем же ты просишь?
— Прикажи мне снова служить тебе!
Бату-хан молчал. Князь Глеб продолжал смелее:
— В цветущих твоих степях я тебе не нужен. Но на русской земле я буду тебе очень полезен… Будь милостив! Назначь меня в Рязань твоим баскаком! Вспомни мою преданную службу…
Князь Глеб, ища поддержки, взглянул на Субудай-багатура. Тот сидел неподвижно, с непроницаемым лицом, смотря в землю немигающим глазом. Юлдуз-Хатун отвернулась.
Бату-хан заговорил:
— Кто предает свою родину, тот человек ненадежный. Ему нельзя верить. Он изменит и господину.
— Я был верен тебе! — с отчаянием воскликнул князь Глеб. — Я оказал тебе важные услуги… Я открыл, где находился лагерь князя Георгия…
— Так…
— Вспомни, я сам, добровольно пришел к тебе!
— А куда тебе было идти? Урусуты прогнали тебя, Кипчакские степи стали покорны мне.
— Но…
Бату-хан повернулся к Субудай-багатуру:
— Мой мудрый советник! Ты обещал рассказать о борьбе моего великого деда с храбрым Ван-ханом.
Точно проснувшись, Субудай-багатур поднял голову и взглянул пристально на молодого джихангира. Он начал ровным, спокойным голосом:
— Бессмертный Воитель, твой славный дед воевал с владыкой караитов [63] Ван-ханом. Могучее и сильное племя было покорено. Но смелый Ван-хан не сдавался. Собрав своих последних храбрецов, он защищался, как волк. Это был могучий, смелый враг! Твой великий дед уважал его храбрость…
— Что же было дальше?
— Воины Чингисхана одерживали победы, нельзя было противиться им. Ван-хан был окружен. Он потерял последних нукеров и бежал с двумя слугами…
63
Караиты — одно время самое сильное племя в Центральной Азии. В молодости Чингисхан служил простым нукером у караитского хана Вана.
Бату-хан слушал внимательно и кивал головой. Юлдуз-Хатун придвинулась ближе. И Лахэ взволнованно прижала руки к груди. Князь Глеб обводил всех злобным взглядом.
— Славный Ван-хан спасся?
Субудай-багатур засопел:
— Нет, ослепительный! Желтоухие собаки, его слуги, предали его. Во время сна они подкрались к своему господину, убили и принесли его голову великому Чингисхану.
Все молчали. Субудай-багатур продолжал:
— Подлые собаки ждали милости Великого Воителя. Но он разгневался: «Когда Ван-хан был могущественным и сильным — вы служили ему! Когда он в несчастье доверился вам — вы воспользовались его горем!..» И мудрый Чингисхан приказал сломать предателям спину…
Бату-хан медленно повернулся:
— Ты слышал?..
Князь Глеб уцепился за ноги джихангира. Бату-хан оттолкнул его:
— Ты говоришь, что служил мне? За это тебе давали золото. А за предательство следует наказывать… Могу ли я доверять предателю?
Бату-хан покосился на серое, помертвевшее лицо Глеба:
— Достойный человек не боится смерти…
— Ослепительный! Прости… сжалься… — бормотал князь Глеб.
Маленькая дрожащая ручка легла на темную сильную руку Бату-хана.
— Хорошо… живи!
Князь Глеб бросился целовать красные сапоги Бату-хана.
— Уходи! — сказал резко джихангир. — Арапша! Прикажи нукерам увести коназа из лагеря в степь.
— Куда же я пойду!.. — закричал князь Глеб. — У меня больше нет родины!
Бату-хан отвернулся. Два нукера вытащили отбивавшегося Глеба. [64] Арапша, с непроницаемым, спокойным лицом, опустил за ним тяжелый дверной полог.
64
По летописным сведениям, князь Глеб долго скитался в половецких степях. К концу жизни он сошел с ума. Дата смерти его неизвестна.