Мифология греков и римлян
вернуться

Лосев Алексей Федорович
Шрифт:

b) Paus. VIII 29, 1—4

Аркадцы говорят, что известная битва Гигантов с богами происходила именно здесь, а не во фракийской Паллене и потому жертвуют здесь молнии, буре и грому. В «Илиаде» Гомер вовсе не упоминает о Гигантах; в «Одиссее» [X 119 сл.] упоминает, что на корабли Одиссея нападали лестригоны, «подобные Гигантам, а не мужам»; приводит еще слова царя феаков, что феаки так же близкие к богам, как Киклопы и племя Гигантов [Od. VII 205 сл.]. Этим он показывает, что Гиганты не божеский род, а смертные. Еще яснее это видно из следующего места [Od. VII 59 сл.]:

Бывшего прежде властителем буйных Гигантов; но сам он Свой погубил святотатный народ и себя самого с ним.

А слово «народ» (laos) у Гомера всегда обозначает «множество».

Но чтобы у Гигантов вместо ног были драконы, то эта нелепость опровергается, между прочим, следующим доказательством. В Сирии есть река Оронт, которая впадает в море, но не везде проходит по ровному месту: в некоторых местах идет очень извилисто и падает с крутых скал. Чтобы корабли могли пройти по этой реке из моря в Антиохию, римский император приказал прорыть необходимый для этой цели канал, не жалея трудов и издержек, и в этот канал отвести воду. Когда таким образом старое русло высохло, то на дне реки найдена была гробница из кирпичей, длиной более одиннадцати локтей, и в ней, во всю длину гробницы, человек, совсем целый. По этому поводу сирийцы отправились с вопросом к богу в Клар, и бог сказал им, что это Оронт, родом индиец.

Действительно, если вначале влажная земля, согретая лучами солнца, могла рождать первых людей, то какой земле более свойственно производить великанов, как не прежней Индии, той стране, в которой и теперь еще родятся животные невероятной величины и вида, каковы, например, слоны?

с) Dion. Hal. Ant. Rom. VII 72, 6—7 (Танец Афины после победы )

…Нарядом танцоров были пурпуровые хитоны, стянутые медными поясами, привешенные сбоку мечи и копья, более короткие, чем обыкновенно; у мужчин же были медные шлемы с видными султанами и перьями. Над каждой группой предводительствовал один человек, который указывал прочим распорядок танца, первым совершая фигуры сильных военных движений, большей частью в ритмах прокелевсматика [т. е. в размерах из четырех кратких слогов]. И это тоже было здесь греческим вполне старинным обычаем, эта воинская пляска, так называемая пирриха, потому ли, что Афина первая от радости плясала в хороводе по поводу уничтожения Титанов и танцевала с оружием победную пляску, или потому, что раньше этот танец установили Куреты, когда в целях охранения Зевса хотели, как повествует миф, зачаровать Кроноса ударами в оружие и ритмическим движением в песнях.

56. Claud. Gig. 1—128 («Гигантомахия» — латинская — Клавдиана)

Некогда Матерь–Земля, в своей зависти к царству на небе, В скорби о многих несчастьях, Титанами ей причиненных, Тартар заполнила весь целым племенем страшных чудовищ, Родом невиданно злым; и, отродьем своим распухая, 5 Флегру открыла, в Эфир направляя враждебные силы. С шумом рванулись они из Эреба, едва лишь родившись, И приготовили руки к войне, на богов восставая, В свисте змеином влачась своим шагом двоя коскол ьзя щи м. Вдруг побледнели созвездья, и Феб повернул своих коней 10 Пламенных, страх испытав и свое изменивши теченье; Арктос бежит в Океан, незакатные даже Трионы Претерпевают закат; а кипучая мать побуждает Ринуться в битву сынов, обращаясь с такими словами: «Вы чин богов укротите, весь видимый мир перед вами 15 С бою лишь можно забрать: предстоит перед вами Победа. Пусть наконец сын Сатурна изведает гнев мой и ярость, Пусть он узнает, что может Земля, победить меня можно ль Силой какой! Разве лучше меня создавала Кибела? Разве почет не заслужен Землей? Разве жутким насильем 20 Можно меня подавлять постоянно? Какого вреда мне Не доставляли! Вот тут Прометей несчастливый прикован В скифском ущелье, кормя живой печенью хищную птицу. Там вот пылающий свод утвержден на макушке Атланта, В чьей седине затвердели жестокие острые льдины. 25 Мне ли забыть, как терзается Титий, которого недра В смене все новых жестоких мучений жрет коршун свирепый? Вы, что пришли наконец предназначенным полчищем мести, Освободите Титанов от уз, свою мать защитите! Морем сражайтесь, горами и членов моих не щадите: 30 Пусть мое тело послужит орудьем Юпитера смерти. Ну же, в поход! Опрокиньте их небо, разрушьте их башни Звездные! Пусть Тифоей отберет и перуны и скипетр; Пусть Энкелад даст морям приказанья; другой пусть Авроры Вожжи возьмет вместо Солнца; пусть лавр увенчает дельфийский 35 Порфириона, и пусть ему Пирра святилищем будет». Лишь возбудила она эти гордые души призывом, Как уж помнилася им над богами победа: в оковах Будто Нептуна влекут уж они из глубокой пучины; Этот уж Марса простер; этот Фебу уж волосы вырвал; 40 Этот уж выбрал Венеру, а этот Диану в супруги; Тот разгорается страстью похитить невинность Минервы. Вестница неба Ирида меж тем созывает всевышних, Тех, что в озерах и реках живут, даже Мены на помощь Небу готовы идти; и тебя не сдержать, Прозерпина, 45 В темном жилище теней, и сам царь молчаливого ада На колесницу летейскую встал, а не знавшие Солнца Кони дивятся на свет и в трепета полном полете Пышут из синих ноздрей целым облаком адского мрака. Как при осаде, когда придвигают к воротам машину, Все отовсюду бегут защищать свою крепость и город: 50 Так и различные виды божеств собираются вместе К отчему дому идти; говорить начинает Юпитер: «Войско, что смерти не знает, порода, что связана с небом Вечными узами, вы, никаким не подвластные Судьбам! 55 Видите ль вы, как Земля восстает с своим новым потомством Противу нашего мира, других порождая бесстрашно? Сколько здесь новых детей от Земли, столько ей возвратим мы Трупов: пусть в долгой печали она остается веками, Осуждена ради стольких потомков столькими ж смертями!» 60 Вот в облаках прозвучала труба; вот сигнал к нападенью Там дал Эфир, здесь — Земля; и смятенная снова Природа За господина боится, — границы вещей нарушает Мощная эта толпа: острова покидают здесь море; Тут не сдержать и утесам морей; остаются пустыми 65 Там берега; изменили потоки привычному руслу, Тот громоздит с ужасающей силой Эмоний на Эту, Этот, руками схватив, потрясает вершину Пангея, Снежный Афон — как оружье тому; под толчками другого Катится Осса; Родопу с источником Гебром сорвали, 70 Общие воды разрезав, и, снятый, с высокой скалою Вот уж течет Энипей на плечах и на шеях Гигантов. Разделена на своих сыновей, вся Земля оседает Плоской страной, без высот, и повсюду несется ужасный Грохот: лишь воздух один ограничивает поле битвы. 75 Первым старательный Марс налетает на страшное войско На одрисийских конях, что обычно в смятенье приводят Гетов, гелонов, и щит золотой пламенеет у бога Ярче огня, и топорщится шлем его гривой блестящей. Гневно схвативши свой меч, он пронзает гиганта Пелора 80 Там, где кончаются бедра и, сросшись с чудовищным телом, Около паха двойная змея извивается вместе: Этим ударом одним целых три убиваются жизни. Алчный в своем торжестве, ослабевшие члены Гиганта Марс раздавил колесницей и кровью забрызгал колеса. 85 Мимас спешит заступиться за брата: пылающий Лемнос Вместе с жилищем Вулкана из пенных он волн вырывает И уже близок к толчку; но копье заостренное Марса Голову вскрыло ему и исторгло мозг у Гиганта. Телом уже умирая совсем, он живет лишь в свирепом 90 Шелесте змей вместо ног; победителя ищут по смерти Эти мятежные змеи. Вот скачет Тритония–дева, Грудь открывая свою, на которой блистает Горгона: Образом страшна своим, и к копью она не прибегает; Видеть однажды ее — и довольно. Дотоль разъяренный 95 Первый был ею Паллант превращен в каменистую гору: Вовсе без ран, глубоко закреплен потайными узлами, Чует он, вдруг затвердел под ее убивающим взором, Стал уже камнем почти. «Превращаюсь во что? — вопросил он. — Что за кремень протекает во мне? Что за оцепененье 100 Вяжет мне мертвые члены, как мраморной язвой?» Сказал лишь — И уже весь стал таков, как боялся: жестокий Дамастор В поисках камня, которым бы мог от врагов оттолкнуться, Окостенелого брата тот труп метнул вместо камня. Гибелью брата вконец изумленный Эхион, не зная, 105 Кто же виновник, хотел попытаться ответить увечьем И увидал, о богиня, тебя, кого зреть невозможно Дважды уже никому: понесла наказание дерзость, — Понял богиню он в смерти. Тогда Палленей, омраченный Гневом, свирепо идет против этих убийственных взоров 110 И простирает свои святотатные руки к Палладе; Этого близко мечом поражает богиня, и сразу Змеи его от Горгоны хладеют, как лед: погибает Тело его от оружья, а нижние части — от взгляда. Вот, расползаясь в морской глубине змеевидным извивом, 115 Тщится уж Порфирион разрушить трепещущий Делос. Хочет кощунственно он им ударить в небесные своды. Ужасом полон Эгей. Фетида бежит из пещеры Влажной своей с престарелым отцом, и жилище Нептуна Сразу пустеет, хотя и почтенно оно средь подводных. 120 С Пинда спокойных вершин восклицания Нимф раздаются, Нимф, кои Феба учили стрелою еще непривычной Диких зверей поражать, а когда–то Латоне стенящей Ложе устроили в час, как, рождая два светоча неба, Этих своих близнецов даровала вселенной богиня. 125 Делос, поверженный в страх, своего умоляет Пэана, Просит о помощи: «Если тебя породила Латона Мйлостивйца в утесах моих, помоги моей просьбе: В трепете снова блуждаю…»
ТИФОН

57. а) И. II 780—-785 (Сообщение Гомера)

780 Двинулась рать, и как будто огнем вся земля запылала; Дол застонал, как под яростью бога, метателя грома Зевса, когда над Тифеем сечет он перунами землю, Горы в Аримах, в которых, повествуют, ложе Тифея; Так застонала глубоко земля под стопами народов, 785 Вдруг устремившихся: быстро они проходили долиной.

b) Schol. II. II 785 (Участие Геры в появлении Тифона)

Говорят, что Гея, негодуя за избиение Гигантов, оклеветала Зевса перед Герой. Та отправилась к Кроносу и высказала ему это. Кронос же дал ей два яйца, помазавши их собственным семенем, и велел положить их в землю. Из них должен был появиться демон для отстранения Зевса от власти. Будучи одержима гневом, Гера положила их под горой Аримом в Кили–кии. После появления из них Тифона Гера примирилась с Зевсом и все ему рассказала. Тот убил Тифона молнией и назвал горой Этной… Тифон — один из Гигантов, сын Земли и Тартара, враг богов, как говорит Гесиод (Theog. 821).

c) Etym. . 772, 49 (PLG, frg. 60 Stesich.) Typhoeus. Гесиод производит его [Тифона] от Земли; Стесихор же утверждает, что его родила одна Гера из мести к Зевсу.

d) Hymn. Horn. II 127—177 (Тифон у дракона Пифона и еще один вариант происхождения Тифона)

Был на вскормление отдан ему златотронною Герой Страшный, свирепый Тифаон, рожденный на пагубу людям. Некогда Гера его родила, прогневившись на Зевса 130 После того, как Афину преславную из головы он На свет один породил. Разъярилась владычица Гера И средь собранья бессмертных такое промолвила слово: «Слушайте, слушайте все вы, о боги, и вы, о богини, Как опозорил меня мой супруг, облаков собиратель, — 135 Прежде, когда еще только я стала женой ему доброй, Ныне же снова, помимо меня разрешившись Афиной, Всех остальных превзошедшей блаженных богов олимпийских! Мной же самой рожденный Гефест, между тем, оказался На ноги хилым весьма и хромым между всеми богами… 140 В руки поспешно схватив, я в широкое бросила море. Но среброногая дочерь Нерея Фетида младенца Там приняла и его меж сестер меж своих воспитала. Лучше б другим чем она угодить постаралась бессмертным!.. Жалкий, коварный изменник! Что нынче еще ты замыслил? 145 Как же один породить светлоокую смел ты Афину? Разве бы я не сумела родить? Ведь твоею женою Я средь бессмертных зовусь, обладающих небом широким! Ныне, однако, и я постараюсь, как бы дитя мне, — Не опозоривши наших с тобою священных постелей, — 150 На свет родить, чтоб блистало оно между всеми богами. Больше к тебе на постель не приду. От тебя в отдаленье Буду я с этой поры меж бессмертных богов находиться». Молвивши так, от богов удалилась с разгневанным сердцем. И возложила на землю ладонь волоокая Гера, 155 И, сотворяя молитву, такое промолвила слово: «Слушайте ныне меня вы, Земля и широкое Небо! Слушайте боги Титаны, вкруг Тартара в глуби подземной Жизнь проводящие, — вы, от которых и люди и боги! Сделайте то, что прошу я: помимо супруга Кронида 160 Дайте мне сына, чтоб силою был не слабее он Зевса, Но превзошел бы его, как Кроноса Зевс превосходит!» Так восклицала. И в землю ударила пышной рукою. Заколебалась Земля живоносная. Это увидев, Возвеселилася Гера: решила — услышана просьба. 165 И ни единого разу с тех пор в продолжение года Не восходила она на постель многомудрого Зевса И не садилась, как прежде, на пышный свой трон, на котором Часто советы супругу разумные в спорах давала. В многомолитвенных храмах священных своих пребывая, 170 Тешилась жертвами, ей приносимыми, Гера–царица. После ж того, как и дней и ночей завершилось теченье, Год свой закончил положенный круг, и пора наступила, — Сын у нее родился, ни богам не подобный, ни смертным, Страшный, свирепый Тифаон, для смертных погибель и ужас· 175 Тотчас Дракону его отдала волоокая Гера, Зло приложивши ко злу. И Дракон принесенного принял. Славным людским племенам причинил он несчастий немалоі

е) Aesch. Prom. 351—372 (Прометей о Тифоне)

Еще мне вспомнить горько киликийских гор Кочевника, диковинное чудище, — Тифона стоголового, рожденного Землей. Восстал отважно он на всех богов. 355 Пылая, страшно скрежетали челюсти. Из глаз Горгоньих стрелы молний сыпались. Грозился силой Зевса расточить престол. Но Зевса гром бессонный сбросил в пыль его, Упавший с неба, полохнувший пламенем, 360 Смирил он похвальбу высокомерную. В подсердие ударил, и свалился брат, В золу испепеленный, в головню сожжен. Беспомощная туша исполинская Простерлась грузно у пролива узкого, 365 Раздавлена корнями Этны. Ночь и день Кует руду Гефест на круче кряжистой, Но час придет — и вырвутся из черных недр Огня потоки, челюстями жадными Сглодают пашни спелые Сицилии. 370 Расплавленное, огненное бешенство, Всепожирающую ярость вырыгнет Тифон, хоть Зевса он обуглен молнией.