Но поскольку внешние свободы необходимы в человеческом обществе, важно выяснить, при каком условии они могут быть положительным фактором жизни?

В православном мировоззрении ответ на данный вопрос находится в основополагающем догмате, который гласит: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16). Христианское понимание любви классически выражено у апостола Павла: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1 Кор. 13, 4–7).

Из этой истины прямо следует, что в оценке любых прав должен присутствовать критерий любви, требующей осуществления в практической жизни нелицеприятной правды Божией. Это означает, что к категории свободы могут быть отнесены только те права, которые, с одной стороны, несут в себе высокие нравственные и духовные нормы жизни; с другой - максимально исключают возможность использовать их для причинения какого-либо морального, психического, физического или иного вреда кому или чему-либо: человеку, обществу, государству, природе, вещам, всякого рода деятельности. Данный критерий можно назвать страхом Божиим, или страхом любви.Как говорил святой Варсануфий Великий (VI в.): « Хороша свобода, соединенная со страхом Божиим»[225].

Эти соображения позволяют понять принципиальную христианскую позицию по отношению к социальным, политическим, экономическим и прочим правам. Она заключается в утверждении, что они не могут рассматриваться в качестве первичных гарантов нормальной жизни человеческого общества, или безусловныхтребований и, тем более, как самоцель. Свободы и права - это лишь средства и условия создания такой нравственной и правовой атмосферы в обществе, которая способствовала бы духовному росту человека, а не опустошала его, не стимулировала страсти, убивающие душу и тело[226]. Вот то основание, на котором Православие строит понимание свободы, прав и обязанностей человека.

Свобода же, не «ограниченная» любовью страха Божия, убийственна для человека, прав акоторого теперь объявляются западной идеологией стоящими выше интересов и прав общества[227]. Такая свобода приводит к самым отрицательным последствиям, прежде всего, к духовной и нравственной деградации общества, к идейному анархизму, материализму, антикультуре и т.д. Она осуществляется в идеях т.н. «гуманной педагогики», ювенального воспитания.

К сожалению, реальная власть в современном мире, которая определяет характер воспитания современного человека, решительно отвергает саму идею духовной свободы и насаждает свободу плоти. К чему это приводит, очевидно для всех. Свобода слова, печати и проч., не подчиненные идее любви к человеку, оказались большей частью в плену порока, «золотого тельца» и других идолов, и легко превращаются в инструмент лжи, пропаганды разврата, насилия, сатанизма и проч., т.е. становятся узаконенныморудием зла.

Вся совокупность прав, получаемая еще юным человеком просто по рождению, а не в силу его соответствующего воспитания, нравственной зрелости и моральной устойчивости, является одним из эффективных средств развития в нем сил стихийных, инстинктивных, со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Очень точно выразили эту мысль американские писатели Д. Несбитт и П. Эбурдин: что сделают сумасшедшие и террористы, маньяки и властолюбцы, получив биотехнологические средства манипулирования? Нельзя давать знания и власть необученному этике[228].

Не об этом ли говорит и древняя греческая мудрость: « Все, что дается даром, способно развращать»?

Пропаганда свободы плотивсегда лицемерна. Лучший пример – США, которые более всех «заботятся» о нарушении прав человека в разных странах мира, откровенно попирая эти права у себя. Так, у них « сегодня дирекцией школ запрещены почти все проявления христианской веры: нельзя устраивать добровольные чтения Библии во время перемен, молиться перед трапезой, пользоваться четками в школьном автобусе, устраивать собрания христиан после уроков, даже держать Библию на парте. Суд, как правило, поддерживает подобные запреты… Усилиями американского Союза гражданских прав повсеместно запрещены изображения сцены Рождества Христова, которые со дня образования этой страны выставлялись в парках и иных общественных местах»[229].

Такое понимание внешних свобод дает возможность более конкретно посмотреть на свободу Церкви ,на религиозную свободу.

Церковь богочеловечна. И в силу ее двуприродности, обладает двумя различными свободами, несоизмеримыми между собой.

Церковь как незримое единство в Духе Святом всех тех, кто любитХриста[230], всегда свободна, ибо где Дух Господень, там свобода. Она выше всех внешних свобод, прав и привилегий. Ей не страшны любые человеческие ограничения и притеснения, сами гонения служат ее большей славе. Таковой она была во время земной жизни Господа Иисуса Христа и Его апостолов, она та же после Его Воскресения, Вознесения и до сего дня, ибо Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8).

У Церкви нет внешних врагов, есть только внутренние - это сами члены Церкви, от высших до нижних, своими грехами, своей безбожной жизнью порождающие, по закону духовному, соответствующую власть. Эта власть - бич, который христиане делают сами для себя. Господь же для вразумления и очищения попускает антихристам применить его по отношению к Поместной Церкви. И беда, когда вместо исправления своей жизни и покаяния в отступлении от Бога, христиане возгораются гневом и осуждением на орудия мудрого и благого промысла Божия: «Безбожная власть»!