– Ах, если бы со мной была моя куколка-принцесса, – вздохнула Кристина. – Хорошо бы к нам возвратились наши игрушки!

– Вот еще! – недовольно проворчал Феликс. – Чтобы мы их снова поломали?

Кристина посмотрела на Феликса и тихо сказала:

– Если бы мы учились наукам, как наши знатные братец и сестрица, то уж сумели бы сберечь наши игрушки. А моя чудесная куколка не плавала бы в утином пруду… Мне так ее жалко!

Кристина заплакала. Тут и Феликс почувствовал, как слезы наполняют его глаза. И вот уже дети вместе всхлипывают, уткнувшись лицом в траву, размазывают слезы на щеках, и кажется им, что они самые несчастные на свете. Облачко, скользившее над березой, расплылось и превратилось в туманное пятно.

Вдруг Феликс приподнялся.

– Кристина, ты слышала? – недоуменно спросил он.

Кристина перестала плакать и прошептала:

– Ты видел, Феликс?

Где-то невдалеке, в таинственной тени кустов, нежно прозвучал серебристый голос флейты. Неожиданно он замер и потом словно взлетел ввысь, рассыпавшись звонкой трелью колокольчиков. В тот же миг кусты озарились голубым светом, как будто средь бела дня взошла луна и ее прозрачные лучи пробиваются сквозь густую зелень. Все светлее и светлее становилось в гуще кустов, тени бледнели и медленно таяли, мерцающий свет заливал все вокруг. И вдруг это волшебное сияние сгустилось, и дети увидели в колеблющихся волнах света прекрасное личико. Огромные глаза приветливо лучились, улыбка озаряла это необыкновенное, словно бы сотканное из утреннего света лицо.

С восторгом глядели дети на это чудо. Их слезы сразу высохли, тоска и скука улетучились, радостью наполнились души.

– О, кто ты? – воскликнула Кристина.

– Иди к нам, – позвал Феликс.

– Иду-у, – ответил им нежный голосок.

Над кустами, будто подхваченный легким ветерком, вспорхнул прекрасный малютка. Он мягко, словно на крыльях, опустился возле Феликса и Кристины.

– Какая чудесная девочка! – воскликнула Кристина.

– Мальчик, – спросил Феликс, – ты станешь с нами играть?

Прекрасное Дитя лишь улыбнулось. Легкий ветерок раздувал его рубашку, и казалось, что прозрачные крылья трепещут у него за спиной. Откуда он взялся, этот малютка?

– До меня донесся ваш плач, Феликс и Кристина, – прозвенел голосок. – Я хочу вас утешить. О чем вы горевали?

Феликс смущенно отвернулся.

– И вовсе мы не плакали, – буркнул он.

– А мне было жалко наших игрушек, – пожаловалась Кристина. – Нам не во что больше играть.

Прекрасное Дитя взмахнуло рукавом.

– Оглянитесь вокруг! Весь лес наполнен чудесными, забавными игрушками.

– Где? Где они? – озирались дети.

И тут они словно увидели мир другими глазами. Цветы подняли свои головки, распрямились над густой травой, смотря на Феликса и Кристину своими разноцветными глазами. Пестрые бабочки порхали, кружились в воздухе, водя причудливые хороводы. Важные жуки, взобравшись на травинки, раскачивались на них, как на качелях. Камыши, будто солдаты в высоких меховых шапках, стройными рядами шагали вокруг пруда. Улитки, украсив свои завитки-дома зелеными листочками, облепили большой валун и шевелили тонкими рожками, словно стражники у ворот королевского замка.

– Давайте строить дворец! – предложил малютка.

– Давайте! Давайте! – обрадовались дети.

Они пригоршнями набирали воду и смачивали песок, возводя крепкие стены. В ход пошли ракушки и блестящие камешки, и вот уже выросли зубчатые башенки, высоко поднялись острые шпили. Крыша дворца, выложенная цветными ракушками, словно черепицей, поблескивала на солнце. Стройными колоннами стояли тонкие камышинки, поддерживая изящные своды. Гирлянды цветов украсили окна и двери дворца. Белоснежный малютка взмахнул рукавом, и тысячи золотых жучков и прозрачных стрекоз засверкали в воздухе. Радуга заиграла на их крыльях. Словно по волшебству ожили валявшиеся под ногами детей сухие сучки и корешки. И вот уже один из них превратился в музыканта с арфой в руках, а другой поднял деревянное ружье и – бабах! – выстрелил в летящую по ветру пушинку. Пушинка медленно опустилась на землю и обратилась в чудесную куколку-принцессу, одетую в прекрасное бальное платье. Охотник выстрелил еще, и еще раз, и новые пушинки спускались прямо в руки Кристине, превращаясь в нарядных кукол.

Что за веселье началось на лужайке! Куклы кружились хороводом. Музыканты играли, струны их арф серебрились тонкими паутинками. Кристина танцевала вместе с куклами, тихо напевая любимые песенки.

Охотники, улюлюкая, гнали зайцев, охотничьи псы заливались веселым лаем.

– Ату! Галло-у! О-го-го! – подзадоривал Феликс охотничьих собак.

Незаметно летело время, наконец веселье утихло. Не слышно больше выстрелов, умчались в глубину леса зайцы, смолк вдали заливистый лай собак. Куклы устало опустились на землю и снова стали пушинками, музыканты перестали играть и затерялись среди травы. Лишь невидимые кузнечики неутомимо пиликали на своих скрипочках. Привычный шум леса снова окружал Феликса и Кристину. Только теперь они заметили, что Прекрасное Дитя исчезло.

– Где ты, чудесная девочка? – оглядывалась Кристина.

– Эй, приятель, куда ты подевался? – позвал Феликс.

Тут показалось им, что где-то в слепящих лучах солнца на миг мелькнуло милое личико, и серебристый голосок ответил:

– Я еще вернусь. До завтра!

И дети услышали нежную мелодию забавной песенки: