Таким образом, мы видим, что вариантов, когда расстройства самых различных подструктур метаболизма приводят к его замедлению, существует множество. И все они провоцируют набор лишних килограммов в качестве непременного последствия. Если говорить серьезно, то довольно часто такого рода нарушения обладают собственным, характерным только для них набором симптомов. Если это так, заболевание от чревоугодия отличить удается вовремя. Но и тут есть свои нюансы. Во-первых, симптомы и степень их выраженности являются вещью крайне индивидуальной. А во-вторых, следует помнить, что у каждого врача существует своя специализация. То есть диетолог имеет относительное право не заметить какие-то отклонения, если они отмечаются не в области перечисленного пациентом рациона. И уж тем более он не обязан сверять результаты всего массива анализов, которые проводятся для диагностики расстройств метаболизма. Иными словами, диетолог нередко даже не обладает достаточным запасом знаний для диагностики иных обменных проблем и особенностей. И если это нарушение не было выявлено ранее специалистом соответствующего профиля (например, эндокринологом), вероятность того, что оно не будет учтено и при назначении диеты, более чем велика.

Из трех предыдущих глав мы уже успели многое для себя уяснить из того, как и почему наше тело способно набирать лишний вес под воздействием различных факторов. Основная неприятность, связанная для нас с этим процессом, заключается в том, что организм человека понимает слово «лишние» не совсем так, как понимает его сам человек. Лишними для организма жировые ткани становятся аж после того, как данная субстанция перестает вмещаться в отведенные ей для этого естественные хранилища. И когда в ход идут хранилища противоестественные. Надо ли пояснять, какой величины и степени выраженности достигает к тому времени косметический дефект видимых частей тела?

Кроме того, как мы уже упоминали вскользь, в современном обществе отчетливо сформировано и пользуется определенным коммерческим спросом понятие моды на пропорции. Оно тесно связано с модой на крой, фасон и общий силуэт в одежде, однако далеко ей не тождественно. Например, подиумы середины 1980-х годов были заполнены «широкоплечими», с намеренно зауженной талией силуэтами. Женским кофточкам и блузам, ввиду очевидного природного недостатка «плечистости» среди прекрасного пола, требуемая ширина добавлялась искусственно – через рукава, пошитые «воланами». В этот период особым шиком считалось сочетание широких плеч с узкими бедрами. Поэтому наряду с облегающим кроем всего, что полагалось надевать на ноги, впервые стали пользоваться популярностью и сами бедра, лишенные целлюлита. Ни в одну из прежних эпох – во времени, в культуре или в моде – данный вид жировых отложений не относился к косметическим недостаткам. А тут вдруг липосакция, долгое время являвшая собой метод борьбы с откровенным ожирением, обрела новую – и какую прибыльную! – сферу применения. В то же время среди дам эпохи 1980-х более «модным» и выигрышным считался небольшой размер молочных желез. Почему так, мы понимаем – маленькая грудь визуально расширяет диагональ плеч и грудной клетки в целом. Но какая, однако, колоссальная разница в подходе по сравнению с наступившей потом эпохой 1990-х!

Да, в 1990-е годы ориентиры мира моды на пропорции изменились кардинально. Эталоном haute couture стали знаменитые 90–60–90. Больше – пожалуйста, но только если превышение осуществляется в области молочных желез! Иные шутили по этому поводу в анекдотах про рост, размер пенсии и возраст, а кому-то из публичных персон враз стало не до смеха. Дело в том, что талия объемом в 60 см означает, что вес ее обладательницы находится в пределах нормы только при росте около полутора метров. Если же скелет женщины от природы не столь миниатюрен, как хотелось бы, то для соблюдения стандарта «талии 90-х» ей необходимо поддерживать вес явно меньший, чем необходимо ее физиологии в норме.

Естественно, что достижение образцовых параметров талии тех лет означало одновременное отдаление от идеала размеров бюста. Эффект уменьшения молочных желез пропорционально уменьшению жировой массы можно несколько сгладить различными ухищрениями и тонким подбором правил питания. Однако устранить его полностью невозможно. Поэтому именно в 1990-х годах в число наиболее востребованных пластических операций вошла установка силиконовых имплантатов груди, разработанная изначально для компенсации последствий удаления раковых опухолей. Модные же тенденции наших дней определенно провозглашают лишь один лозунг: «Чем меньше пропорции, тем лучше!» Под этой формулировкой подразумевается то, что уменьшить невозможно лишь одни пропорции – скелетных костей. Все же прочие вполне реально откорректировать с помощью физических нагрузок, фитнеса и диеты. Примечательно при этом, что женская фигура, если она претендует на роль эталона, не должна демонстрировать явной физической развитости. Она должна быть просто худой. Соблюдение условия очевидной, явно заметной худобы является уже залогом определенного успеха.

Одновременно, аналогичные изменения коснулись и мужской фигуры. Времена, когда публика восторженно ахала от великолепных тел А. Шварценеггера и С. Сталлоне, едва завидев их на соревновательной арене или в культовом боевике, давно прошли. Современное же представление о мужской красоте связано с худощавым, опять-таки, телосложением и элементарным развитием мускулатуры… Что ж, постараемся воздержаться от каких-то частных оценок: в конце концов, личные, не касающиеся моды, представления об образце сексуальной притягательности у каждого человека свои. Однако не преминем указать кое-какие интересные факты физиологии, напрямую относящиеся уже не к лишнему весу, но к степени физического развития тела.

В том, как наше тело реагирует на физические нагрузки, существуют свои условности. Причем идентичные для обоих полов. Когда мы заставляем наши мышцы работать в усиленном режиме, мозг, естественно, стремится обеспечить то, чего мы от него ждем – оптимальную и даже максимальную их работоспособность. Какие вещества в организме являются главными стимуляторами мышечной активности? Да, адреналин – гормон стресса, а также наш старый добрый знакомый тестостерон. Адреналин выделяется потому, что, во-первых, тело действительно воспринимает нагрузку как одно из стрессовых состояний. А во-вторых, это вещество является одновременно и мощным миостимулятором, и кортикостероидом, и нейростимулятором. То есть адреналин универсален и для активизации процессов в коре головного мозга (они могут понадобиться для принятия быстрых решений), и для активизации нервных окончаний, что может сильно способствовать немедленной реализации выработанных корой мер. Что же до тестостерона, то он один способен эффективно запустить программу так называемой гиперкомпенсации мышечных тканей в ответ на нагрузки. Гиперкомпенсация – это то, за счет чего вообще увеличивается мышечная масса. При работе мышцы получают микротравмы своих волокон. Некоторые клетки в них, не выдержав нагрузки, гибнут и возникают микроскопические «прорехи» в сплошном полотне тканей. Разумеется, они тотчас начинают затягиваться за счет запуска деления соседних клеток. Однако если в любой другой ткани тела нормой считается появление одной новой клетки взамен одной погибшей, то мышцы в данном аспекте больше схожи с раковыми тканями. В мышцах такие травмы не просто компенсируются, а компенсируются «с прикидкой» на новую сессию в тренажере. Поэтому на месте одной погибшей клетки появляются несколько аналогичных – несколько вместо одной. Так мышца и растет в объеме.

Так вот, без тестостерона гиперкомпенсацию организовать гораздо сложнее. И потом, этот гормон отвечает не только за скорость роста мышечных волокон, но и за поддержание их тонуса в периоды, когда действие адреналина отсутствует. Кроме того, подобно тому, как эстроген накапливается в жировых тканях, точно так же тестостерон «оседает» в мышцах – в качестве залога их прекрасного состояния. И что мы в итоге получаем? То, что постоянное присутствие в жизни человека физических нагрузок способствует стабилизации и повышению содержания тестостерона в его крови и мышцах.