— Пошли? — предложила я остальным.

Фаль рванул вперед, а Шеллай уточнил:

— Они не упадут?

— Пока действует заклятие на камнях — нет, а перестанет оно действовать, если только стереть рисунок или наложить поверх другой — отменяющий, — подробно отчиталась я. Ведь, возможно, пожилой человек опасался за свою жизнь и здоровье внучки, ибо не знал особенностей рунной магии.

Удивительно, но он мне поверил сразу. Раньше деда в проем метнулась Риалла, Киз едва успел опередить ее, возглавив движение.

— Не устала? — заботливо спросил Гиз.

— Нет, несложные чары, — покачала я головой, успокаивая любимого, наши пальцы переплелись в нежном пожатии, и мы зашагали, догоняя остальных.

Сработавшая ловушка находилась примерно на последней трети пути до Наргала — городской тюрьмы. Во всяком случае, я так прикинула. Расстояние навскидку определять умела похуже, чем время. Каменный коридор привел нас к монолитной каменной стене без всякого намека на дверь.

— Тоже потайная? — вслух уточнил Киз у Шеллая.

— Если верить летописи, не настолько. Здесь должна быть ступенька, нажатием на которую открывается проход, — тяжеловато дыша (все-таки блуждания под землей и нервные потрясения не прошли даром), ответил архивариус. — Сам я тут отродясь не был. Тюрьма — не то место, куда стремится попасть разумный человек.

— Ну… меня давно безумной кличут, — усмехнулась я и, приложив руку к каменной кладке, скомандовала, призывая: — Турисаз!

Огромная, от пола до потолка, простерлась по вертикали, властно засияла красным руна врат. Я без промедления начертала в воздухе оборотную руну ансуз, приглушающую звук. Красное на миг накрылось нежно-голубым, и заклятие заработало. Мы поспешно отбежали на несколько метров, наблюдая за тем, как беззвучно крошится песок, осыпаются вниз и раскатываются по сторонам камни, которыми и была заложена дверь. Кто-то поработал на совесть, возведя стенку в три камня толщиной. Но рунам-то в общем было без разницы, сколько слоев раскатать в лепешку в полной, нарушаемой лишь нашим дыханием тишине.

Проход в темноту открылся, руна врат, мерцающая в темноте, угасла, руну тишины я отпустила сама, произнеся ее еще раз и начертав уже правильно. Одна руна закрыла другую, слилась в голубом сиянии и исчезла. Я шагнула к проему.

— Стой, иду первым, — скомандовал Киз.

— Ага, тебе за это платят, — согласилась я.

И с тихим: «Вот именно!» — киллер скользнул тенью во тьму.

Тишина не была повергнута в прах воплями сигнализации, криками охраны или звуками падения самого Киза. Лишь где-то слева капала вода. Кап, пауза, кап-кап, пауза и снова настойчиво: кап! С большой долей вероятности я предположила, что внутри комнаты действительно никого не было и, раз уж мне не разрешили заходить самой, послала вперед руну кано.

Шар света завис под потолком каменного мешка, повинуясь невысказанной, но от того не менее вещественной воле создательницы. В каземате не было никого, кроме нас, и ничего, кроме провала — прохода в подземелье, двери напротив и здоровенного каменного стула посередине. Стула, потемневшего от ржавых подтеков и серых пятен, с обвисшим мертвой змеей ремнем на одной из ручек.

Первое впечатление — самое важное, так поговаривают в народе. Что же, скажу сразу — моим первым впечатлением от первой из комнат сооружения с громким и в чем-то даже торжественным названием — Наргал — было узнавание.

Ага, в точку! Именно ее я уже видела, накушавшись безвредной приправы, повергнувшей меня в череду малоприятных видений из области артаксарского краеведения. Брр! Но зато сейчас я могла торжественно показать недоверчивому Кизу язык: дескать, вот видишь, я была права, когда вещала про грязный каменный стул и тонкости его использования! Вот только, поскольку помнила, чем именно и по какой причине выпачкан один из символов Изначального Договора — трон королей Артаксара, — шутить и глумиться совершенно не хотелось. Обстановка, знаете ли, не располагала.

Потом вовсе стало не до рассуждений как логических, так и философских. Испуганные аханья-оханья Шеллая и Риаллы тут оказались ни при чем! Киз, исполняя роль первопроходца-телохранителя, двинулся по периметру комнаты, то ли стремясь обнаружить и ликвидировать скрытые ловушки, то ли с еще какой-то великой и загадочной мужской целью. В считанные секунды киллер оказался ближе всех к грязному стулу с ремнями, и тут все началось.

Никто не успел даже охнуть! От трона метнулись золотистые жгуты силы, подхватили мужчину и притянули, намертво зафиксировав на сиденье. Гиз ринулся вперед молча, наверное, хотел вытащить брата из ловушки, применив физическую силу. Не тут-то было, он не смог коснуться его даже кончиками пальцев. Янтарное сияние, разгорающееся все ярче, отбросило спасителя от трона, точно тот был накрыт упругим куполом.

— Оса, помоги! — взмолился мой киллер, хватаясь за бесполезный клинок. Беспомощный, отчаянный взгляд метнулся ко мне как к последней надежде.