— Думаешь, это знамение было?! — вместо того чтобы подхватить шутливый тон разговора, не то испугался, не то обрадовался, а может, и в равной мере испытал оба чувства телохранитель. Он так вцепился пальцами в крышку стола, будто хотел выдрать доску на сувенир.

— Не знаю, — шепотом отозвалась я. — Знамение-то если и было, то для тебя.

— И я не знаю, — неуверенно отозвался Кейр.

— Тогда подожди и присмотрись, знамения обычно по одному не ходят! Скоро следующее явится! — предложила я телохранителю, коварно намекая на то, что выбора вообще-то за него делать не буду. Пусть решает сам.

Обед принесла все та же темноглазка Алльза. Руки ее, сноровисто метавшие на стол тарелки с заказом, в один из моментов сбились и как бы случайно задели руку Кейра, почти погладили, а я невольно зажмурилась. Не от внезапно вспыхнувшего некстати смущения — от столь невинной формы заигрывания. Свет руны одаль, вспыхнувшей пусть малой, но ослепительной искрой, был ярче солнышка. Одаль, иначе зовущаяся отила… знак семьи померцал и исчез, стоило рукам разомкнуться.

Пока девушка выгружала на стол наш обильный, вызывающий слюноотделительный рефлекс заказ — солянка пахла как тушеная картошка с мясом, а тырага как хорошая говядина, — организм потребовал уединения в срочном порядке. Так что я, не дав красотке вдоволь напереглядываться с Кейром, подхватила ее под локоток и прошептала жизненно важный вопрос. Недовольная гримаска тут же сменилась сочувствующей, и меня даже проводили до места, именуемого в отдельных случаях комнатой размышлений. Не знаю, у кого как, а меня действительно именно там посещали самые гениальные озарения по части решения каких-нибудь зубодробительных алгебраических задачек.

Что удивительно, комнатка, пусть косвенным образом, помогла и сейчас. Я как раз собиралась углубиться в «раздумья», когда совсем рядом с наружной стенкой деревянного домика удобств раздался голос того самого парня-разносчика.

— Алльза! Вот ты где! Послушай, что скажу!

— Намир, мне в общий зал надо, потом поболтаем.

— Да стой же, сестренка, я под окном случайно подслушал, куда мать с тем приезжим ушла…

— Случайно?

— Ну ладно, нарочно, — не стал запираться шпион. — Ее братец, с которым она два десятка лет не разговаривала после смерти родителей, бобылем помер. Он ей постоялый двор в Выселках оставил с тем условием, чтобы кто-то из нас туда жить и содержать его уехал в три света Феа, а коль нет, так предать постоялый двор огню!

— Сволочь! — прочувствованно высказалась Алльза и, похоже, притормозила. Сплетня, принесенная братом, оказалась настолько интересной, что перекинуться словечком стоило.

— Так и я о том же, сволочь! Меня-то, младшего, мать точно от себя не отпустит, а вот ты, если бы Сарана не отшила, уже мужней женой была бы и свой дом с хозяйством могла бы зачинать.

— С этим бараном пусть овцы дом зачинают! — вспылила Алльза. — У него лишь пиво на уме и то, как ко мне под юбку залезть!

— Зато и денежки на обзаведение имеются, не зря же он с караванами десять лет ходил, — намекнул братец.

— И не надейся, я за твоего дружка не пойду не то что ради собственного постоялого двора, а даже ради спасения жизни! — гордо объявила девушка и, судя по треску и оханью, куда-то толканула настойчивого братца-благодетеля.

— Дурища ты, Алька, я ж как лучше хотел, — обиделся Намир, и звуки стали удаляться.

Я поняла, что вот оно — то самое знамение, пусть и поданное не в самое подходящее время, не в самом подходящем месте и совсем неподходящему человеку. Ну вот что стоило самому Кейру восхотеть прошвырнуться до ветра? Эх, ладно, обещала, конечно, не лезть не в свое дело, но разве могут счастье и судьба друга быть чужим делом? Эгоизм, пошел вон! Живот, заткнись со своими причитаниями: «Кто нас кормить будет?» И без вас тошно!

Я выбралась из домика задумчивости вовремя. Алльза еще бурно дышала, пытаясь успокоиться, и мотала головой. Осторожное покашливание заставило ее вздрогнуть. Кажется, девица вообще забыла и о том, почему тут оказалась, и о том, что посторонний человек находится неподалеку.

— Кори Алльза, прости, я случайно подслушала…

— Да чего уж прощать, мы так орали, глухой услышал бы, — дернула головой красавица, не собиравшаяся корчить из себя оскорбленную невинность.

— Я про одного из своих друзей, Кейсантира, Кейра, поговорить хотела. Высокий такой, волосы в хвост завязаны, — почти издалека начала рассказ, очень надеясь, что успею не только морально подготовить девушку, а и закончить изложение сути вопроса до того, как кому-то другому приспичит сходить до ветра и выйти во двор.

— Что, он муж твой иль жених? — с ходу напряглась Алльза, кажется решив, что я собираюсь сделать потенциальной сопернице последнее китайское предупреждение.

— Нет. — Я невольно рассмеялась. — Скорей названый старший брат. Речь о другом, ты ему очень по сердцу пришлась.

— А у самого братца названого язык отсох и сказать о том он не может? — ехидно поддела девушка, уперев руки в бока.

— Все он может и скажет, я к другому веду. Ты не сердись только, выслушай до конца, а там уж решай. Кейру давно бродяжничать постыло, он деньги подкопил, чтобы осесть где-нибудь и трактир или постоялый двор держать. Кухарить страсть как любит. Нрав у мужика спокойный, но за себя и того, кто дорог, встанет стеной. Да жениться он мечтает на девице вроде тебя, чтобы вдвоем хозяйство вести.