Пока мальчонка гладил папину памятку, его друг чуть завистливо сопел рядом, Киз ощупывал лицо, а я прикидывала, каким красавчиком стал бы Дэлькор, обратись мужчиной, жеребец-детектор решительно двинул куда-то налево. На этот раз он шел прямо, как по линейке, и уперся лбом в кряжистый ствол дерева, чья шершавая кора больше всего походила на грушевую, а мелкие, едва успевшие завязаться плоды — на фигурные воздушные шарики родом из моего детства. Ну такие вытянутые вверх сосисочки из трех долек. Интересно, когда созревают, они каких цвета и формы получаются?

Занюхнув корой, как заправский токсикоман, Дэль встал на задние ноги и прянул вверх по стволу, перебирая копытами, словно делал гимнастику. Конь вытянул шею, оскалил заострившиеся зубы и содрал кусок коры с шародрева. Вниз полетел и глухо звякнул в густой траве у корней темный снаряд размером со среднее яблочко.

Дети — вот рисковый народ! — метнулись вперед, прямо под копыта жеребца. Нашарив в траве кожаный мешочек, торопливо заглянули при свете шарика кано и заплясали вокруг, дико прыгая и захлебываясь восторгом:

— Нашелся, нашелся папкин схорон! Спасибо, кори! Тут даже четыре трона есть, долг отдать хватит и еще останется! Благослови вас Гар!..

— Меня-то за что? Все Дэлькор сделал, ему и спасибо положено, — усмехнулась я. Жеребец, опустившись на четыре ноги, этаким скромником стоял в сторонке, если бы не самодовольное выражение на морде, я бы даже поверила. Впрочем, чего греха таить, имеет право собой гордиться, заслужил похвалу!

Ребятня малость оторопела, но, довольно быстро переориентировавшись, спросила:

— А как его благодарить?

— Ну… — заулыбалась я, — монеты ему, понятное дело, ни к чему, так что в качестве платы, думаю, вполне сойдет разрешение попастись в этом саду.

Дэлькор довольно ржанул, признавая бартерную сделку состоявшейся, и направился к заинтересовавшему его кусту с лиловыми гроздьями цветов и чумовым запахом ирисок.

— Дорогу в трактир найдешь? — уточнила я у жеребца. Пастись вместе с ним в этих недоокультуренных чащобах, ежась от подступающей прохлады, у меня никакого желания не было. Конь насмешливо фыркнул и отмахнулся хвостом, дескать, кто из нас двоих заблудится — еще вопрос! — Вот и ладушки. Счастливо, мелкота, только больше по чужим комнатам не шарьте, в другой раз может крупно не повезти.

— Что же вы, кори, даже ни монеты не возьмете? — удивленно спросил за моей спиной Шарр.

— Не-а, — зевнула я в кулак. — Еще не хватало — сироту обирать! А вы лучше по домам разбегайтесь, пока родители искать не начали. Или к мамке Шарра идите и похвалитесь, как лазили по деревьям в саду и случайно нашли кошель.

— Так ведь его же конь нашел! — поправил меня упрямый правдивый рыжик и нахмурил брови.

— Я не хочу, чтобы после вашей истории в конюшню Кейра табуном ринулись желающие украсть жеребца, а в мою комнату — жаждущие его купить. Так что, дети, кошель нашли вы, и точка, а то сейчас Дэлькора попрошу, он снова монеты спрячет, да так, что вовек не сыщете.

— Не надо, простите, кори, кор, спасибо вам за все. — Ребятишки оказались понятливее взрослых, и почему-то касательно этой парочки у меня при прощаньи осталась твердая уверенность: дети будут хранить секрет куда надежнее родителей.

Киз фыркнул себе под нос что-то насмешливое, обогнал меня и пошел первым, отводя особо крупные ветки-мутанты с дороги. Чего это он, приболел? Диагноз — приступ заботы. Или ждет, чтобы я расслабилась, доверилась, а потом как отпустит особо хлесткую лозу! Но нет, не отпустил, и направление на выход из дремучего сада выбрал верно, вскоре мы уже выбрались на дорожку у невысокого забора. Где нам сказочно повезло наткнуться на селянку. Женщина торопливо шла по дороге, а едва нас увидела, припустила чуть ли не бегом, заметив свет маленького шарика. Почему я, дурища, не погасила его сразу?

— Вы чего в моем саду делали? — напустилась на нас еще не старая бабенка с измотанным и каким-то не злобным, а, скорее, нервным, уставшим лицом. Ее одежда — блуза и длинная юбка — была чистой, но застиранной до состояния полной потери изначального цвета.

— А то сама не догадалась, — хмыкнул Киз и по-хозяйски, хвать, и обнял меня за талию.

«Блин, а это идея! Раз попались, надо выкручиваться!» — сообразила я и вырываться не стала, напротив, поддержала игру, поддакнув:

— У вас там такая травка есть мягкая, а в трактире нынче жуть до чего шумно, никакой романтики!

Огласив сие заявление, я вдобавок еще и трепетно приникла к киллеру, будто хлебнула литр эльфийского вина или была пьяна от любви.

Блин, и еще раз блин и стопка оладий! Рука мужчины совершенно по-хозяйски отправилась странствовать с талии на грудь, отчего лицо враз заполыхало печным жаром. Никак я не ожидала подобного поворота событий. Да еще вот стыдоба: Киза, несмотря на всю его ершистость и ослоумие, я за чужака не принимала, слишком он внешне, а иной раз даже повадкой, походил на Гиза, потому и искорки разбежались по телу, и щекотнуло в животе.