Среди наиболее крупных достижений Гегеля в области эстетики, вызвавших огромный интерес Белинского, следует выделить учение об отдельных видах искусства и их систематике. Система отдельных видов искусства строится философом в последовательности рассмотрения от пространственных феноменов к временным. Вершиной в развитии искусства Гегель считал поэзию (художественную литературу), видя в ней результат развития временных видов искусства. Гегелевский анализ этого феномена опирается на те позиции, которые были разработаны Аристотелем, Горацием, Лонгином, а спустя века великими соотечественниками философа – И.В. Гете, Ф. Шиллером, И.И. Винкельманом, Ф.В.И. Шеллингом и др. Уровень анализа литературных явлений Гегель поднял на принципиально новую высоту, демонстрируя диалектические возможности феномена искусства.

Эпос, по Гегелю, – объективный род литературы: «это само объективное в своей объективности» (419) [183] ; эпос демонстрирует завершенность в создании картины мира. Лирика – явление, противопоставленное эпосу, субъективный род литературы; ее содержанием является «самовыражение субъекта», «внутренний мир, размышляющая и чувствующая душа»; по Гегелю, в лирике нет и не может быть «никакой субстанциальной целостности»; лирика демонстрирует «свою страсть, свое настроение» (420). Драма как род литературы соединяет признаки первых двух родов: это «объективное развертывание», но «объективное предстает как принадлежащее субъекту» (420).

Философ последовательно и с большим интересом рассматривал жанры эпоса – самого интересного, на его взгляд, явления. Анализ эпических жанров отражает как культурную ситуацию периода античности, так и состояние европейских литератур. Эпопея – излюбленный жанр Гегеля, поэтому даже сугубо научный разговор не способен скрыть восхищенных интонаций философа. Гегель подчеркивал, что только в эпопее может быть обнаружена «целостность и завершенность» (426). Эпическое сказание – это Книга, своего рода Библия народа, в которой отражен его изначальный дух. Поэт как субъект растворяется в своем детище. Эпопея фиксирует «всеобщее состояние мира» (433); содержанием ее является бытие мира. В «романтическом» искусстве (последней – третьей стадии развитии искусства), с началом христианской эпохи, эпопея вырождается, с горечью вынужден констатировать Гегель. На смену эпопее с ее демонстрацией нераздельного единства народного сознания приходит новый жанр – роман, в котором центральное место занимает изображение частной жизни. Уже у Л. Ариосто и М. Сервантеса нет и не может быть эпопеи, поскольку в эпическое вторгается авантюра и комическое. Роман, по Гегелю, – «современная буржуазная эпопея» (474). Это самая крупная и емкая жанровая форма Нового времени. Гегель говорит о разрушении старых представлений об эпике: в эпическое входит трагическое и комическое, а средоточием всего целого становится индивидуальная ситуация.

Жанры лирики, в понимании философа, обретают свой статус в силу того, что эпос вынуждает лирику к развитию: чем больше эпос исключает субъективное высказывание, тем больше лирика стремится к полноте его звучания (492). Принципами ее построения, в отличие от эпической широты, являются «стянутость» и «сжатость» (514). Способы развития и взаимосвязи целого в лирике могут быть совершенно отличными от существа эпоса и даже противоположными ему по своей природе. Гегель выделяет два подвида – жанры лироэпические и жанры собственно лирические. Первая подгруппа отличается эпическим содержанием при лирической его разработке; это героические песни, романсы, баллады. Вторая подгруппа определена как «виды лирики в собственном смысле слова» (517–528); она включает в себя стихи на случай, оды, песни, сонеты, элегии и др.

Род драмы Гегель рассматривал как «высшую ступень поэзии» (537). Как объективно-субъективный род, это союз объективного содержания целей и субъективной страсти характера. Гегель последовательно опирается на позиции, заложенные Аристотелем, подчеркивая, что в основе драмы лежит конфликт: драма «покоится на обстоятельствах, страстях и характерах, выступающих в коллизиях» (539). Если героем эпоса является бытие, то в центре драмы – событие, поскольку драма устремлена на воплощение действия. Драма не способна воссоздать состояние мира, вместо этого в центре оказывается «внутренний мир» и «его же внешняя реализация» (540). Как основные в этом роде Гегель рассматривает три жанра – трагедию, комедию и драму в узком смысле слова (в последнем обнаруживается последовательность гегелевской установки на просветительское понимание теории драматических жанров).

Именно Белинский стал популяризатором и продолжателем диалектического учения Гегеля о системе родов и жанров литературы. Статья «Разделение поэзии на роды и виды» стала значительным вкладом в формирование теории родо-жанровой системы литературы. Если Аристотель указал сам факт существования родов литературы, а Гегель научно-диалектически обосновал развитие эпоса, лирики и драмы как соответственно объективного, субъективного и объективно-субъективного взгляда на мир, но при этом не поднял литературных пластов последних веков, то Белинский вошел в науку с подтверждением и развитием гегелевской теории отдельных видов искусства на современном материале фактов литературы XVIII – первых десятилетий XIX века. Анализ Белинским «новейшего искусства» (III, 315), чего не было у Гегеля, стал существенным вкладом в разработку теории литературных родов и жанров. Заслуга Белинского состоит в том, что положения теории Гегеля русский критик подтвердил и развил на новом материале.

Белинский обратился к фактам литературы XVIII – первых десятилетий XIX века, с экскурсами в более ранние эпохи. Сам автор статьи жестко-критически относился к своей работе, однако исходил из необходимости в условиях «юности нашей литературы и младенчества литературного образования русского общества» удовлетворить «живую потребность эстетического образования», требуемое «разумное сознание законов изящного» (III, 294). Цель критика, им самим сформулированная, состояла в том, чтобы удовлетворить «потребность систематического знания законов изящного и основанного на нем систематического знания истории отечественной литературы» (III, 294).

Вслед за Гегелем рассматривая три рода литературы, Белинский утверждает их диалектическую взаимосвязь и взаимозависимость: «эпическая и лирическая поэзия представляют собою две отвлеченные крайности действительного мира, диаметрально одна другой противоположные; драматическая поэзия представляет собою слияние (конкрецию) этих крайностей в живое и самостоятельное целое» (III, 297).

Говоря об эпической поэзии, Белинский, как и Гегель, анализирует эпопею и роман – особенности отражения в этих жанрах субстанциальной жизни народа; при этом умозаключения Белинского в анализе повести, собственно русского жанра, абсолютно оригинальны. Критик определяет критерии анализа эпических жанров – объем, сюжет, характер. Романы М. Сервантеса, В. Скотта, Ф. Купера, И.В. Гёте и др. явили «обыкновенную прозаическую жизнь», «судьбы частного человека» (III, 324). А «задача романа, как художественного произведения» состоит в том, чтобы «совлечь все случайное с ежедневной жизни и с исторических событий» (III, 325). Эпическая жанровая система расширена Белинским, в том числе за счет привлечения жанра повести.