Луи было пять лет, когда аббат Ардуэн де Перефикс был назначен его воспитателем.

«Перефикс контролирует небольшую группу учителей: Жана Лебе (правописание), Лекамю (счет), Антуана Удена (итальянский и испанский языки), Давира (рисование), Бернара (чтение). Но воспитанием короля не занимаются ни Вильруа, куртизан, лишенный индивидуальности, ни Перефикс, церковнослужитель, больше ханжа, чем духовник. Только Мазарини, вопреки бытующему мнению, отнесся со всей серьезностью к своей должности суперинтенданта», — пишет Франсуа Блюш.

Через некоторое время Перефикс будет заменен на известного философа и члена Французской академии Франсуа де Ламотт-Лавуайе, талантливого педагога, который до того занимался воспитанием младшего брата короля.

Людовик не особенно любил учиться, ему больше пришлись но душе игры на свежем воздухе. Он любил танцы, игру в мяч и охоту. Много времени он отдавал спортивным упражнениям, сделавшим его в итоге физически сильным юношей.

«Специальный учитель посвящает короля в секреты военного мастерства, — пишет Ж.-К. Птифис, — обучая его стрельбе из мушкета и владению пикой. Другой учит его обращаться с короткой и длинной шпагами. Мазарини велит построить для девятилетнего короля небольшой форт в саду Пале-Рояля, в котором Луи может на досуге играть с детьми своего возраста, входя в курс непростого умения разбивать лагерь. Военное дело — необходимый и важный элемент королевского образования».

Тем не менее Людовик прекрасно знал латынь и в 13 лет уже легко мог переводить главы из «Записок о Галльской войне» Цезаря. Он любил историю. Еще в раннем детстве Ла Порт читал ему вслух перед сном отрывки из «Истории Франции» Мезере, а позже Людовик с удовольствием читал сам главы из книги своего наставника Перефикса, посвященной истории короля Генриха Великого.

Людовика обучали игре на лютне, и у него неплохо получалось, хотя больше он предпочитал гитару и, как только выдастся возможность, берет уроки у лучших учителей.

Но главной задачей Мазарини было вырастить из Людовика короля.

И больше всего он уделял внимание именно этому.

Людовик присутствовал на заседаниях Королевского совета с очень раннего возраста и вовсе не бездумно, он старается во все вникать.

Он послушно и со всей ответственностью исполняет королевские обязанности.

Когда будущий «Великий Конде», а пока еще только герцог Энгиенский, одержал свою первую большую победу при Рокруа, Людовик даст ему аудиенцию, чтобы выразить благодарность.

«Газетт» в ответ на это пишет: «Каждому было приятно видеть ласковое обхождение юного монарха с героем, оно показывало, на что можно надеяться, когда король достигнет более зрелого возраста».

«Следующей весной он, сидя в карете, присутствует на смотре своего швейцарского гвардейского полка в Булонском лесу; он уже вошел во вкус военных парадов. В Великий четверг 1645 года он моет ноги двенадцати бедным из своего прихода (Сент-Эсташ) и обслуживает их за столом. Летом 1647 года по совету Мазарини Людовик едет с матерью осматривать границу: речь идет о том, чтобы мобилизовать дворянство, заставить всех в королевстве осознать силу испанской опасности, так как в этот момент осажденный Армантьер сдастся. А ведь этому королю, уже воину, всего лишь восемь лет», — пишет Франсуа Блюш.

Людовику было девять, когда впервые его жизнь подверглась серьезной опасности. Он заболел оспой и едва не умер. Учитывая какими методами проходило в то время лечение — обычно это были бесконечные кровопускания и клизмы, ему пришлось вынести немало страданий, прежде чем сильный организм справился с недугом. Но несколько дней мальчик находился буквально между жизнью и смертью. И все свидетели тех ужасных дней единодушно восхищались его мужеством и смирением.

Точно с такой же твердостью Людовик будет бороться с недугами всю свою жизнь…

Анна Австрийская дни и ночи не отходила от постели сына и переживала так сильно, что как только мальчику стало лучше — сама слегла в горячке, к счастью не продолжительной. Очень беспокоится за здоровье короля и Мазарини. Хотя у Анны был еще один сын, в Луи уже было очень много вложено. Да и задатки у него были по-настоящему королевские. Тогда как в Филиппа Мазарини не верил. Он никогда не воспринимал его всерьез и не особенно обращал внимание на его воспитание. Что в общем-то странно, учитывая, насколько уязвима в ту пору была человеческая жизнь. Уверенность в том, что Людовик доживет до совершеннолетия, не могла быть абсолютной, однако почему-то ко вниманию это не принималось. Может быть, и Анна и Мазарини свято верили астрологам, предсказавшим королю долгую жизнь?

Людовик был умным мальчиком с сильным характером, но вместе с тем он был чувствителен и часто неуверен в себе. Он крайне болезненно переживал неуважение к своей особе и к своей власти. Он боялся оказаться недостаточно хорошим королем.

Гражданская война, вспыхнувшая во Франции в 1648 году, была для Луи тяжелым испытанием, заставившим его почувствовать себя слабым и беззащитным, уязвимым перед разрушительной силой хаоса, но вместе с тем и воспитавшим в нем стойкость.