Юрг уверенно свернул налево. Здесь не было протоптанных тропинок, и приходилось спускаться к морю, цепляясь за колкие ветви, оставляющие на ладонях полоски смолы, клейкой и сладкой, как рахат–лукум. Он не торопился, потому что уже знал, как все произойдет: совершенно неожиданно из-за корявого ствола или каменного когтя скального выступа покажется лицо, узкое смуглое лицо, замершее в очарованном бережении предназначенной для него страсти, и неотвратимо повторится все то, что могло быть только сладостной карой за его еретические слова: “Я хотел бы хоть один день прожить без волшебства…”

Наверх Юрг глянул нечаянно — подвернулась нога, и он заскользил по усыпанному порыжелыми иголками склону. И лицо, глядящее па него сверху, он сначала и не узнал, столько было в нем нежного отчаяния, словно она по собственной воле прощалась с ним навсегда. И еще что-то, неуловимое и странное, что волновало его каждый раз, так и оставаясь неосознанным…

Обломившийся сучок впился ему в бок, и он раскинул руки, чтобы хоть за что-нибудь уцепиться и остановить падение. Ему это удалось, и он снова вскинул глаза вверх — пусто.

— Сэнни, выходи! — крикнул он. — Я тебя видел!

Можжевеловый склон замер в вечерних лучах, вбирая последние крохи тепла и света.

— Сэнни! — повторил он уже с досадой. — Ну прямо как маленькая… Раз–два–три–четыре–пять, я полез тебя искать!

Вверх, как всегда, карабкаться было проще, чем катиться вниз. Суховатые пряди мха временами оставались у него в руках, обнажая смуглые пятна притаившегося под ними песчаника, и Юргу уже начинало казаться, что виденное им лицо было просто игрой вечерних теней на причудливом склоне; подкрепил это предположение чей-то голос, призывавший его, по–видимому, с просеки.

— Да здесь я, здесь, — отозвался он, сознавая, что на сей раз интуиция решительно и бесповоротно показала ему кукиш.

Рядом возник Борб и разом оборвал его гимнастические упражнения, препроводив с крутого склона прямо на порог их маленького корабельного замка. Вся дружина была уже в сборе вокруг моны Сэниа, которая, отжимая мокрые волосы одной рукой, другой старалась не расплескать полную кружку молока. По тому, как медленно и осторожно закрывал свой рот Флейж при появлении командора, последнему стало очевидно, что ключевые моменты их похождений па трижды–распято–проклятой планете уже доложены, и не без юмора. А он-то ломал себе голову, что бы такое поневиннее наврать жене, чтобы не слишком ее напугать!

Она глянула на него — как ему показалось, чуточку снисходительно:

— А я слетала на козью ферму. На минуточку. Молока хочешь, герой?

…А ночью, когда он уже действительно почувствовал себя героем, нечистая сила дернула его за язык — и тоже не без снисходительности.

— Каждый раз удивляюсь, дорогая: насколько сильна в тебе эта неподражаемая женская черта — оказываться не такой, какую я ожидал…

Она засмеялась:

— Я бы употребила термин: естественная женская черта.

Ей и в голову не пришло, что этот небрежный ответ увел их от опасного поворота разговора, который мог бы изменить всю их дальнейшую жизнь.

— Ладно, вернемся к моему героизму. Как ты сама понимаешь, авантюры вроде вчерашней не на шутку затягивают — это как наркотик. Или собственное вранье: чем больше врешь, тем сильнее тянет фантазировать и дальше. Это я к тому, что слетать еще па десяток–полтора планеток, даже таких помойных, как гнездилище тушканов, — милое дело. И всегда готов. Только вызывает сомнение уверенность в результате…

— И что ты предлагаешь? — спросила она, поудобнее устраивая голову с не просохшими еще волосами у него на плече.

— Пойти двумя путями сразу. Отправить половину дружины па поиски тех, кто побывал на Земле Шоёо… или хотя бы знает, как она обозначена в Звездных Анналах. Ведь эти люди здесь, на Джаспере!

— Это не так безопасно, муж мой, как шастать вооруженной бандой по отсталым мирам. Эрромиорг рассказывал, что секта “ревнителей крэгов” разрастается, они нападают на всех, кто носит офиты. С другой стороны, уже появились какие-то оголтелые “поборники света”, которые уничтожают крэгов. Сам понимаешь, это почти начало гражданской войны. Все затворились в своих замках, и послать кого-то в такую разведку — это почти что на верную смерть. Единственное место, где относительно безопасно…

— Королевский дворец?

— Вот именно. И как раз завтра в его садах должен был бы состояться традиционный бал… Эрм не слышал, чтобы его отменяли.

— Не хочешь ли ты сама проникнуть туда в маскарадном костюме? — не подумав, предположил Юрг.

Мона Сэниа сняла голову с его плеча:

— Как ты мог подумать такое? Я дала слово. Земля Равнины Паладинов…

— Для тебя недоступна, знаю, — подхватил он. — Но любую формальную клятву, да еще под принуждением данную каким-то сволочам, нужно выполнять дословно, не более. Ты ведь можешь и не ступать на землю — просто пролететь над садами.