— Стану, если вы потребуете от меня предательства! — Цыпф обхватил голову руками. — Она моя сестра, я люблю ее… Но даже ради братской любви нельзя губить своих друзей.

— Тебе придется трудно… Анархия разъела твою душу. Ты отвык подчиняться и не умеешь командовать даже самим собой… Но это поправимо. Что же касается твоего выбора между сестрой и друзьями, это спорный момент… Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы бросим ее на сковородку. Кроме того, у твоей сестры есть дети, твои племянники. Ты познакомишься с ними, но уже в камере пыток.

— Сволочи, — прошептал Цыпф. — Какие вы сволочи.

Ламех ударил его — но не кулаком, как равный равного, а открытой ладонью, как слабака. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы у Цыпфа из носа хлынула кровь, а из глаз слезы.

— Запомни, гнида, в следующий раз за такие слова я оторву тебе язык. Кем бы ты ни стал к тому времени. Хоть президентом Отчины, хоть государем Кастилии, хоть великим ханом Степи, — впервые из уст Ламеха вырвались искренние, привычные слова, но уже спустя секунду он овладел собой и уже совсем другим тоном добавил: — Что же касается друзей, мы не требуем, чтобы ты немедленно погубил их.

— А что вы требуете? — лицо у Цыпфа горело, как от удара плетью.

— В первую очередь — откровенности. Ты должен ответить мне на несколько вопросов.

— А потом?

— Когда придет это потом, состоится совсем другой разговор, — Ламех чуть заметно поморщился. — Кстати, как могут расценить твое отсутствие друзья?

— Плохо. У них тоже возникнет ко мне несколько вопросов. А кривить душой я не умею.

— Даже ради жизни родного человека?

— Ради жизни родного человека я не могу петь оперные арии. Или, например, танцевать в балете. Не дано, знаете ли. По той же самой причине я не могу кривить душой, — озлился вдруг Цыпф. — Вот таким дерьмом я уродился!

— Что же мне с тобой делать? — Похоже, Ламех и в самом деле призадумался.

— Ладно… Возможно, я и отпущу тебя, но только взамен на некоторую информацию. Отвечай быстро. Куда вы сейчас идете?

— Домой, в Отчину, — честно признался Цыпф.

— Вы и в самом деле обладаете неким сверхмощным оружием?

— Да, — и это было правдой.

— Вы поддерживаете связь с Доном Бутадеусом?

— Сейчас — нет, — (абсолютная истина).

— Почему последнее время возле вас сшиваются варнаки?

— Мы сами не знаем, — и на этот раз Лева ничуть не покривил душой.

— Точно? — рука Ламеха со стремительностью жалящей змеи метнулась к горлу Цыпфа.

— Т-точно… — захрипел он.

— Ладно. Живи пока, — Ламех убрал руку, и Лева мешком сполз с пенька на землю. — Все остальное зависит только от тебя. Когда будет нужно, мы свяжемся с тобой. Возможно, это произойдет в самое ближайшее время.

— Я хочу увидеть сестру… Пожалуйста, — лежа в ногах у Ламеха, попросил Лева.

— Иди, она догонит тебя… Но говорить вы можете не больше пары минут…

Неверным вихляющимся шагом Цыпф побрел обратно. Сейчас он ненавидел самого себя с такой силой, что даже патрон было противно тратить. Эх, утопиться бы в каком-нибудь болоте…

Когда это было нужно, аггелы умели передвигаться бесшумно. Из кустов магнолии, исполнявших под ударами ветра какой-то дикий танец, выскользнула, как тень, женщина-аггел и молча пошла рядом с Цыпфом. Он почти силой ухватил ее за холодную, мокрую руку.

— Я все же вспомнил твое имя, — прошептал он.

— А теперь и не рад, — глядя мимо него, усмехнулась Соня.

— Почему — не рад? Очень рад.

— Ты с нами?

— С кем? — не понял Цыпф.

— С детьми Каина.

— Нет… что ты!

— Почему же тогда тебя отпустили?

— Не знаю… Отпустили и все.

— Ты знаешь, что будет со мной и моими детьми, если ты обманешь Ламеха?

— Он говорил мне… — Цыпф закашлялся.

— Но тем не менее ты остался при своем мнении.

— Послушай…

— И слушать ничего не хочу! — Она яростно глянула на него. — Черствая твоя душа! Хочешь погубить всех нас? Хочешь, чтобы в знак предупреждения тебе прислали голову моего сына?

— Не я придумал эти игры…

— Но и не я! — отрезала Соня.

— Тем не менее ты давно играешь в них. У тех, кто не уверовал в Каина, рога не растут.

— Я все это делала ради тебя! Мне сказали, что, если я буду послушной, тебе сохранят жизнь.

— Тебя шантажировали самым банальным образом… Точно так же, как и меня сейчас.

— Никто тебя не шантажирует, — горячо заговорила она. — Будущее принадлежит нам, детям Каина. Только они одни могут спасти этот мир. Только они одни даруют людям надежду на будущее.