Зашумел мотор, торпеда ушла, гул втянулся в стены тоннеля, и наступила удивительная тишина.

Премьер-министр смотрел по видаку «крутой» американский боевик, когда позвонил Галкин. По его тону было ясно, что министр обороны если и не в панике, то сильно взволнован.

— Ты один?

— Нас двое: я и телевизор, — пошутил Краснорыжин, внезапно покрываясь холодным потом, хотя в спальне было прохладно из-за работающего кондиционера. — Кручу боевик, пью пиво и жду роскошную женщину. Надеюсь, ты позвонил от скуки?

— Если бы, — нервно проговорил Николай Николаевич. — По моим сведениям, вокруг дачи Генриха крутятся «чистильщики».

— Ну и что?

— Как это «ну и что»?! Забыл? Генрих сегодня собрал у себя всех клиентов для демонстрации спецору…

— Тише!

— …оружия, — докончил Галкин. — Чего тише? Скремблер не включен, что ли? Кроме того, поступил сигнал, что и ФСК, и угро получили странные сообщения о проводимом на даче мероприятии, так что не исключено, что через час туда примчатся группы быстрого реагирования.

— Ты думаешь, «чистильщики»… и остальные… знают о переговорах наверняка?

— Я не думаю, почти уверен. Что делать?

Краснорыжин покрылся гусиной кожей, потом снова вспотел, дотянулся, до бутылки боржоми и выдул ее в один присест.

— Пошли туда полк «Оборотней» или «Драконов» [73] и разнеси дачу в пух и прах!

— С ума сошел?! Я мгновенно лишусь погон и должности!

— А так лишишься головы, мон шер, если «чистильщики» раскрутят всю историю с оружием! Дай приказ заму, а потом свалишь на него и на командира полка вертолетчиков. Учить тебя, что ли, как это делается?

Галкин шумно выдохнул в микрофон, с минуту тяжело сопел и выключил связь. Михаил Сергеевич потряс трубку, подул в нее, и ему показалось, что из динамика вдруг выглянул некто бесформенный, как облако, но непередаваемо страшный и опасный.

Тревога началась в девятнадцать ноль-пять, и Ельшин был вынужден прервать переговоры, успокоив встревоженных клиентов:

— Не волнуйтесь, господа, у меня вы — как у Христа за пазухой, сейчас разберусь, в чем дело, и вернусь. А вы пока подписывайте контракты.

Ибрагимова генерал обнаружил на третьем этаже у дверей своей спальни. Начальник службы безопасности держался за голову и выглядел словно после прямого попадания танковой болванки.

— В чем дело, Хасан?

— Ушли, — морщась, просипел Ибрагимов. — Ганфайтеры ушли… вместе с бабой… хотя я в них стрелял и попал!

— Когда?!

— Минут десять-пятнадцать назад!

— Куда?

— Скорее всего, вниз, в метро, куда же еще? Понимают, суки, что это единственный путь.

— Который ты обязан был перекрыть! Людей посылал?

— Лифт не работает, они, наверное, уничтожили управление, а через колодец мои люди не успеют. К тому же я только что слышал гул отходящего вагона. Это не главная забота, босс. Наблюдатели сообщили, что в километре от дачи происходит подозрительное передвижение каких-то групп. Скорее всего это «чистильщики».

— Пронюхали все-таки? — Ельшин недобро улыбнулся, пошел к спальне, махнул рукой. — За мной. Ну что ж, я им покажу, кто на этой земле хозяин.

Из спальни, сверкающей хрусталем, фарфоровой белизной стен, золотом и серебром, зеркалами и бисерными пуфами, он соединился со служебной внешнего контроля:

— Аграмян, что там у вас?

— Обнаружили три группы по три человека, подбирающиеся к даче с трех сторон. Кроме того, только что передали из конторы: кто-то звонил главному «фискалу» и назвал наш адрес. Такой же звонок получило и руководство МВД, но Горбаню удалось блокировать канал.

— Докладывайте о передвижении групп каждые пять минут лично мне и дайте информацию на монитор охраны для анализа. Как только группы окажутся на дистанции поражения, уничтожьте их!

Ельшин отпустил кнопку радиотелефона, глянул на молча страдающего Ибрагимова, усмехнулся:

— Кто это тебя так? Соболев?

— Я его… на куски… разорву! — Ибрагимов согнул пальцы на обеих руках, отчего руки стали похожи на когтистые лапы хищной птицы.

— Найди сначала. Если он не дурак, то, заполучив свою девку, давно мчится прочь во все лопатки.

— Мотор мы перехватим. Я его везде найду…

— Упаси тебя Господь, майор! Этот зверь тебе не по зубам. Займись-ка охраной по варианту «БИ», а я тут кое-что предприму со своей стороны.

— Оружие вернуть на базу? Или пусть здесь побудет?