Матвей снова промолчал. Он считал, что давно замечен одним из иерархов — инфархом, иначе не видел бы свои странные сны.

— А сейчас ты пока — непроросшее зерно, — продолжал Тарас, — по замыслу и слепой невидимка — по сути.

— Слепой невидимка — это здорово! — нехотя улыбнулся Матвей. — Если можешь сделать эту… пси-коррекцию, сделай.

— Это делается в определенное время и в определенном месте. Жди. Наберись терпения и жди.

— Зачем ты нашел меня?

— Мы готовим операцию по уничтожению трех запятнавших себя работников Генпрокуратуры, нужна твоя помощь.

— Прошу меня пока не привлекать, я должен закончить… кое-какие дела.

— Какие? Вопрос не праздный, мы должны знать, чем занимается наш сотрудник и чем рискует.

Матвей отнес на кухню посуду, сказал Марии Денисовне, что ничего больше не нужно, и вернулся в комнату.

— Кто-то увел мою девушку… открыто и нагло! Она уехала домой в Рязань и… Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет. — Горшин выдержал взгляд Матвея, побарабанил пальцами по столу. — Я тебя предупреждал. Попытаюсь ее отыскать. Но если девушку взяли, значит, знали, кто ее друг. То есть тебя окончательно вычислили. Так?

— Логично, — вынужден был согласиться Матвей. — Но уж очень быстро меня вычисляют, ты не находишь? Непонятно только, зачем тогда объявляли розыск, я ведь и так к ним приду за Кристиной.

— Розыск объявили прокуратура и милиция, у них свои резоны, а тем, кто захватил девушку, мало задержать тебя или даже уничтожить, они хотят еще и унизить. Обычный стандарт духовных монстров, таких на Земле пруд пруди. Но один ты к ним не пойдешь. Сиди здесь и ничего не предпринимай, пока я не выясню все обстоятельства дела.

— Не обещаю, — тихо сказал Матвей.

— Я сказал — ты слышал.

Матвей поднял похолодевший взгляд:

— Не обещаю. Ты ясно дал понять, что у нас разные цели и разные пути, и я твоим путем не пойду.

— Я мог бы тебя… заставить.

— Попробуй.

Дуэль взглядов длилась несколько мгновений. Горшин отступил не потому, что испугался, и не потому, что был слабее. Он понял, что из друга может сделать врага, а врагов у него и так хватало.

— Бог с тобой, — сказал он хладнокровно. — Поступай как знаешь. Но хотя бы держи со мной связь. Похоже, я действительно пожалею, что встретил тебя.

— Я тоже, — в тон ему ответил Матвей.

Они встретились ранним утром на квартире у Завьялова.

Дмитрий Васильевич, после того как разошелся с женой, жил один в двухкомнатной квартире. Второй муж у нее был бизнесменом, имел шикарную пятикомнатку в Центре и все остальное согласно «высоким» духовным запросам, поэтому квартиру жена делить не стала, забрав только машину и видеоаппаратуру. А детей за три года совместной жизни они не нажили.

Горшин был в гостях у первого комиссара «Стопкрима» впервые, но обстановку не разглядывал и вопросов о семье не задавал.

— Что будем пить? — спросил Дмитрий Васильевич, открывая бар в стенке.

— Нарзан, — ответил Горшин.

Завьялов с любопытством глянул на непробиваемое спокойное, уверенное лицо гостя, хотел спросить: откуда вы знаете, что у меня есть минеральная вода? — но не спросил. У него уже давно сложилось впечатление, что Граф знает все.

Выпили по бокалу холодного нарзана, сидя в удобных легких креслах.

— Что будем делать, Граф? — спросил наконец Дмитрий Васильевич. — Нас заставляют воевать на всех фронтах. Долго мы так не продержимся.

— К сожалению, ничего успокаивающего сообщить не могу. Против нас заработала куда более мощная организация, чем ФСК и МВД, а деятельность ее спрогнозировать трудно.

— Что еще за организация? — поднял брови Завьялов. — Президентская служба безопасности?

— Конкере. «Монарх тьмы». — По губам Горшина скользнула насмешливая и в то же время грустная улыбка. — С одной стороны, я рад, ибо добивался того, чтобы нас заметил именно он… или она, организация. С другой — мне пока нечего ему… ей противопоставить.

— Это что-то новое. До сих пор я считал, что «Стопкриму» по плечу справиться с любым противником.

— С людьми — да, но она… в общем-то Конкере вовсе не организация, скорее система — и в то же время личность. Короче, он не человек.

— Пришелец, что ли? — с добродушной иронией осведомился Дмитрий Васильевич.

— В том смысле, который в это слово вкладываете вы, нет. Он живет везде, во многих реальностях и пространствах, в том числе и на Земле.

— Может, разъясните мне попроще, что он такое? — со все возрастающим раздражением проговорил Завьялов. — Все непонятное пугает меня, и я принимаю меры.