Василий глянул в дверной глазок и увидел давешних знакомцев, заставлявших Клавдию Новикову подписывать сертификат годности продуктов. Только на сей раз они взяли подкрепление - двух мордоворотов, на крутых плечах которых едва не лопались куртки из модного нынче дилюрекса с черным шелковым отливом. Один поигрывал концом толстой стальной цепи, намотанной на ладонь, у второго из-под мышки торчали нунчаки.

Остальные трое были вооружены, скорее всего, посерьезней и держали руки в карманах брюк.

Как они рано встают, подумал Василий с досадой и открыл дверь.

— Заходите, мужики. Говорят, ранние гости - к теплому лету, а уж если они к тому же незваные - к жаре.

Последовала немая сцена, длившаяся несколько секунд, и оторопевшие гости пошагали в квартиру, сбитые с толку спокойствием хозяина.

— Чему обязан?

— Ты, что ль, лезешь не в свои дела?
– пришел в себя мордовороте цепью, наверное старший кодлы.
– Работать мешаешь.

— Да кому ж я мешаю?
– удивился Василий.
– Это вы мешаете.

— Да он это, Влас, - проблеял один из парней, посещавших Клавдию.
– Биндюгу руку сломал, приемы знает. Дай ему как следует!

— А может, обойдемся мирными переговорами?
– поскучнел Василий.

— Т-ты, с-сука, к-кончай п-прикалываться!
– заговорил второй мордоворот, умело выхватывая нунчаки. И Василий понял, что достучаться до остатков разума в головах этих качков можно лишь с помощью дубины. Он мог бы усыпить или покалечить их всех одновременно, в течение одной-двух секунд, но этот урок остался бы никем не понятым, в том числе и руководством фирмы «Черная пантера», и Вася решил разыграть стандартный вариант квартирной потасовки, мимолетно подумав, что Матвей не допустил бы такого развития событий.

— Если у вас есть что сказать - говорите, если нет - дверь открыта. И побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь.

— Т-ты, н-недоносок, р-решил, что с-сильно к-кру-той?
– Верзила с цепью шагнул вперед, с размаху опустил цепь на голову хозяина. Только головы в этом месте не оказалось.

Василий сделал шаг вправо, принял удар цепью вдоль левой руки, захватил ее вращательным движением кисти, дернул противника на себя и от души врезал ему в лоб открытой ладонью, использовав руку как поршень. Прием так и назывался в русбое - «поршень». Парень с выпученными глазами отлетел к стенке с книгами и уплыл в океан бессознания. Второй амбал в атласной куртке тут же сделал стремительный выпад, вращая нунчаки вполне профессионально, почти не моргая, но падающий нунчак вдруг завис в воздухе, встретив цепь, и оказался в руке хозяина, в то время как второй нунчак вылетел из кулака владельца и со стуком опустился на его переносицу.

Трое оставшихся бандитов проводили глазами с грохотом рухнувшее тело приятеля, перевели взгляды на Василия, спокойно рассматривающего цепь, и бросились на него с ножами. Однако первый тут же получил удар ногой в лицо, едва не сломавший ему челюсть, второй согнулся пополам, заработав удар в пах, а третий, вооруженный посерьезнее - итальянской «береттой», почувствовал страшную боль в плече, будто ему оторвали руку, заорал и потерял сознание.

Василий принес с кухни воды, брызнул на лицо первого качка, пошлепал по щекам второго и, когда они очухались, проговорил с расстановкой:

— Передайте боссу, что испытывать мое терпение - это очень плохой способ самоубийства. На пару дней я съезжу в командировку, а когда вернусь - мы побеседуем с ним на эту тему. Но лучше бы он не ждал этого момента. Все поняли?

— Он т-тебя в п-порошок… - начал было заикатый, на лбу которого лиловела огромная припухлость.

Василий щелкнул его в эту припухлость, парень взвыл, пытаясь отодвинуться.

— К-как п-понял, фраер?

— П-передам…

— Не забудь только - слово в слово. А теперь забирай свою гвардию и топай отсюда, пока я не озверел. Учти, мое терпение имеет пределы.

Команда, посланная молодым и глупым президентом фирмы «Черная пантера» Лаптевым для того, чтобы «проучить» защитника Клавдии Новиковой, убралась восвояси. Вася с грустью оглядел разгром в комнате, но беспорядка оставлять не захотел и потратил около часа на уборку. В десять утра он вышел во двор, бросил сумку с вещами на заднее сиденье машины, завел мотор, однако еще с минуту сидел, ни о чем не думая, - просто сидел и смотрел на окна старой маминой квартиры, выходящие во двор. В голове стоял легкий звон, и Валера Меладзе пел свою знаменитую песню:

Отклоняйся от дорог исхоженных, говорил когда-то Пифагор, один из Великих Посвященных, много сделавший для Внутреннего Круга человечества. Но как бы ни хотел следовать этому совету Василий, избравший автомобиль в качестве средства передвижения, он все равно не смог бы миновать шоссе Нижний Новгород - Москва, называемое по-прежнему Горьковским, и саму столицу, потому что эта дорога была кратчайшей от Владимира до Санкт-Петербурга. Зато он вполне смог ощутить прелесть еще одного изречения древнего математика и философа: дует ветер - поклоняйся шуму. В переводе с поэтического на разговорный язык это означало - внимай голосу природы, живи ее ритмом. И Вася около двух часов провел в лесу, дважды съехав с трассы - сначала возле Покрова, а потом в районе Орехова-Зуева. Надышавшись целебным настоем майского леса, повеселевший и полный сил, он доехал до МКАД за два часа с половиной, не считая, конечно, времени, проведенного в лесу.