Во время отступления был ранен в спину Каширин, а Барков так и не вышел из своего странного состояния: он дышал, нигде не был ранен, глаза его были открыты, но он никого не видел, на голоса не откликался и ни на что не реагировал.

— Ты точно помнишь, лейтенант-дежурный по голове его не бил? — хмуро спросил Панкрат.

— Абсолютно, — так же хмуро, не делая оскорбленного вида, ответил Родион. — Дежурный достал пистолет, направил на полковника, и тот упал. Выстрела я не услышал, только показалось…

— Что?

Родион почесал затылок.

— Боюсь даже сказать… показалось, будто меня шарахнуло током. Не больно, но сильно так, аж мышцы свело. Но потом отпустило.

— Странно…

— А я что говорю?

Воробьев достал пистолет, из которого стреляли в Баркова, погладил пальцем пупырчато-гофрированный ствол без дульного отверстия и процедил сквозь зубы:

— Хотел бы я знать, что это за штуковина!..

КРУТОВ — ВОРОБЬЕВ

Утро было таким тихим, теплым и ласковым, что Егор, проснувшись, просто долго стоял во дворе и смотрел в небо, закинув руки за голову. Из этого состояния его вывел только душераздирающий крик петуха, напомнившего «ио» хозяина, что пора кормить живность, разведенную Осипом и Аксиньей.

Процедура кормления кур и поросенка много времени не заняла, в отличие от зарядки и тренинга. Закончив дырявить поленницу дров ножами и стрелками, Егор сбегал на пруд, искупался, не забывая поглядывать по сторонам, облился в саду водой из колодца и приготовил чай. А в половине восьмого в дом заявился Панкрат Воробьев, слегка осунувшийся, усталый, с мрачным блеском в глазах.

— Привет. Гостей принимаешь?

Крутов вместо ответа вышел на улицу, кинул взгляд на огороды, зашел обратно в дом.

— Ты один?

Панкрат понимающе усмехнулся.

— Все нормально, полковник, меня подстраховывают во избежание… слежки не обнаружено.

— Чаю хочешь?

— Мне бы посущественней чего-нибудь…

— Посущественней только яичницу с салом могу сварганить, да квашеной капусты принести.

— Готовь яиц на десять, если не жалко, я пока приведу себя в порядок.

Егор приготовил яичницу, еще раз подогрел чай, сделал бутерброды с маслом, и они сели завтракать. Пока ели — молчали, потом Панкрат промокнул рот полотенцем и вытащил из штанов тяжелый черный пистолет с толстым гофрированным стволом, положил на стол.

— Мы побывали в зоне… Не знаешь, что это такое?

Крутов взял пистолет, повертел в руках, разглядывая ствол, рукоять, какие-то наплывы и каверны, стеклянные глазки на затворе.

— Отличная эргономика, сидит в руке как влитой. А патроны?

— Посмотри.

Егор выщелкнул магазин и хмыкнул. Вместо обоймы с патронами в магазине торчал покрытый пленкой плоский аккумулятор со множеством медных дужек. На корпусе аккумулятора красовалось стилизованное изображение космической ракеты и ниже надпись: «Российское космическое агентство».

Крутов посмотрел на гостя и встретил его изучающий взгляд.

— Что это?

— Значит, ты не знаешь. — Панкрат отобрал пистолет, вставил магазин, спрятал оружие в карман. — Из этой штуковины дежурный в зоне выстрелил в Баркова, моего зама.

Крутов продолжал молча смотреть на Воробьева, и тот добавил:

— У полковника шок не прошел до сих пор. Мы отвезли его в больницу, врач говорит — похоже на фрустрацию личности после сильнейшего стресса, состояние «психических сумерек». У Баркова подавлены все реакции организма, кроме физиологических, заторможена мыслительная деятельность. Он все слышит, видит, выполняет все команды, но словно спит на ходу. Как ты думаешь, что это означает?

— Только одно, — пожал плечами Крутов.

Воробьев подобрался, исподлобья глянул на задумавшегося Егора.

— Может быть, наши оценки совпадают?

— Это психический удар. А игрушка твоя — какой-то мощный психотронный генератор, излучатель.

Панкрат выдавил воздух сквозь стиснутые зубы, откинулся на спинку стула.

— Да, я тоже подумал о том же. Армия давно работает над проблемой создания таких генераторов. Мы испытали его на даче… — он криво улыбнулся, — на собаке. Взвыла и сдохла. Вот почему в зоне, наверное, не держат собак, они чуют излучение. Теперь ясно, чем там занимаются. Это действительно военная лаборатория, каким-то образом связанная с космическими исследованиями.