Такэда сложил листок с надписью, аккуратно поместил в углубление портсигара и закрыл с тихим щелчком. Через минуту открыл хохху вновь, и друзья убедились, что листок исчез.

— Слава Богу! — вздохнул с облегчением Сухов. — Я боялся, что они не примут запрос в таком виде.

— Ты хоть представляешь, кто такие эти «они»?

Никита запнулся.

— А действительно, кто? Маги, которых я должен отыскать? — Он подозрительно глянул в узкие спокойные глаза Толи. — Оямович, не темни, ты обязан это знать. Ты же говорил что-то об информационной службе Собора Веера.

— Я не Посланник. — Такэда попятился, выставив вперед ладонь, глядя, как Никита наливается кровью. — Вижу, Весть отдает тебе свою информацию порциями. Связью через хохху и анализом сообщений, и вообще информацией, занимаются всего-навсего Наблюдатели, а это обыкновенные люди, вроде меня. Правда, в своей среде они выделяются по некоторым признакам…

— По каким же? Только не говори, что по уму.

— По любознательности и таланту обобщений. Не задирайся, воин, гони свой план.

— А разве мы не подождем ответа?

— Хохха сама даст знать.

Никита прошелся по комнате, попытался выглянуть в окно, но сквозь серо-белое «стекло» ничего нельзя было разглядеть, кроме того, что на улице — день.

— Что-то мне не очень хочется выходить… не идут из головы слова Истуутуки: Хуббат — брат Вуккуба! То-то мне все время казалось, что они похожи. Знаешь, во всей этой истории кроется какой-то парадокс. Если им, то есть боевикам СС, удалось убить Симаргла, Посланника, якобы обладающего магическим и телесным могуществом, то почему они с той же легкостью не убрали меня? Всего лишь танцора и акробата?

— Симаргла убрали вовсе не они — кто-то из Четырех, лично. Может быть, даже сам Гагтунгр… или Даймон. А «свита Сатаны» просто страховала убийцу. Ты подвернулся случайно… в чем я уже не уверен.

Никита постучал по пластику окна, вслушиваясь в сухой костяной стук, затем молча направился к выходу.

Снаружи царил тихий, безветренный, неяркий солнечный день. Но вместо солнца потрясенные путешественники обнаружили в небе гигантскую золотистую дугу, похожую на радугу. Именно она и давала свет, почти не уступающий по силе солнечному земному. Но самого солнца здесь не было.

— Что за ерунда? — опомнился Никита.

— Одно из двух: либо это пылевое кольцо вокруг Земли, либо кометно-пылевое вокруг Солнца. И то и другое вполне могло существовать в этом мире изначально.

Сухов некоторое время не сводил глаз с небосвода, потом огляделся. Замок, вернее его развалины, окружала серебрящаяся, посверкивающая кристалликами соли или какого-то другого минерала пустыня с редкими группами изъеденных временем скал. А может быть, построек наподобие замка, в котором прятался темпорал. Слева от здания пустыня переходила в холмистое предгорье, за которым сверкала изумрудным огнем цепь далеких гор, а справа начиналась цепочка нешироких и мелких с виду озер-луж молочно-белого цвета с лежащими в них ежастыми валунами.

Путешественники обошли замок с тыла и обнаружили неподалеку, за низкими холмами, в которых угадывались разрушенные постройки, самое настоящее кладбище каких-то механических конструкций-чудовищ, выглядевших даже с большого расстояния функционально завершенными.

— М-да, — сказал Никита, разглядывая кладбище из-под козырька руки, — что-то они мне напоминают.

— Ракеты, космодром, — предположил Такэда, — или звездолеты, если тот термин предпочтительнее.

— Давай сходим?

Такэда нагнулся, взял на ладонь несколько кристалликов серебристо-белого цвета, растер и понюхал.

— Гипс. Видимо, после исчезновения разума здесь образовалось озеро, а потом высохло и превратилось в мерайя [36] . Сходить мы туда сходим, к этим чудищам, но ты что-то там говорил о плане.

— Потом, потом, дай отдохнуть хоть пару минут. — Никита двинулся было к холмам, с хрустом давя кристаллы гипса, но Толя остался на месте. Сказал тихо, но так, что Сухов услышал:

— Aut non tentaris, aut perfice.

Никита обернулся.

— Что ты бурчишь, как старый дед, да еще на латинском? Я не помню этого выражения, переведи.

— Или не берись, или доводи до конца.

— Ну, эта песня мне знакома, — беспечно махнул рукой Никита, потом присмотрелся к лицу друга внимательней и посерьезнел. — А ты все-таки зануда, Оямович. Хорошо, вот тебе мой план. Первое: постоянный тренинг, везде и всегда, в том числе и здесь. Второе: в моей памяти сохранилось любопытное утверждение Вести, что где-то в Мирах Веера, то есть на «лестнице» Шаданакара, обитает «первый меч всех времен и народов». Хотелось бы найти его и научиться махать им, раз уж мне на роду написано владеть этим мечом. Кстати, один из магов Семерки тоже живет в «пакете» тех Миров. Может быть, это он и есть?