– Большие голубые глаза, – подсказал Гусев. – Оставьте, босс. Я же сказал – я никуда не уйду.

– Чего-о?! – взревел шеф.

– Молчать!!! – Гусев подал команду так жестко, что шеф оплыл в кресле и ошарашенно вытаращился.

Гусев встал. Он вошел в этот кабинет подавленный и угрюмый, но теперь в каждом его движении сквозила непререкаемая воля.

Шеф немного пришел в себя и теперь с глубочайшим интересом ожидал продолжения. Он привык, что Гусев язвит и выпендривается. Ему и в голову не приходило, что этот тип может вдруг начать распоряжаться.

Любого другого шеф в два счета выставил бы за дверь. Но Гусев шел по особому списку. Во-первых, они были почти друзьями. А во-вторых... Это был Гусев, человек, одной ногой стоящий в мире сильных и властных, но почему-то решивший, что с нормальными людьми ему лучше. Трудно было такого не уважать. И не прислушаться к его мнению, когда надвинулась беда.

– С этого момента, – произнес Гусев резко, – все силы бросить на оборону. Всем группам, выходящим на маршрут, поставить задачу в первую очередь беречь себя. Любой заказ на специальную операцию рассматривать как возможную ловушку. Подготовить здание к отражению атаки. Конечно, такой вариант сомнителен, нас должны отлавливать поодиночке, но тем не менее... Внешнее контрнаблюдение, ну, все, что положено, – вы это знаете гораздо лучше меня. И патроны бронебойные – каждому.

– И пару танков со склада выписать, – не удержался шеф.

– Еще... – Гусев сделал вид, что подначку не расслышал. – Я бы на вашем месте провел экстренное совещание ведущих и начальников групп. У нас достаточно специалистов, чтобы просчитать возможные ходы противника. Идеально было бы не отпускать людей по домам. Идеально. Только слишком заметно...

– Дон решил – пора залечь на матрасы? – осведомился шеф.

– ...И, конечно, попробовать наладить взаимодействие с другими отделениями. Выяснить, какие настроения за пределами Москвы. Если заваруха действительно начнется, то это произойдет в течение ближайшей недели. Думаю, будет как минимум еще одна провокация. Нужно готовиться. Я по-прежнему в вашем распоряжении и могу в случае чего надавить на остальных. Так что не раскисайте, а действуйте. И быстро.

– Это кто приказывает? – спросил шеф.

– Павел Гусев, – сказал Гусев и вышел за дверь.

В вестибюле Гусева окликнул дежурный:

– Пэ, зайди в оружейку. Инструктор говорит, нужно посмотреть твою пукалку. У тебя ведь был перекос на днях?

– Ничего себе – на днях...

– Ну, значит, до него только что дошло. Он совсем какой-то прип...зднутый стал. Кстати, с грядущим повышением тебя.

– Угу, – кивнул Гусев и направился в подвал. Оттуда доносился негромкий сухой треск – как будто грызли, набивая полный рот и давясь, чипсы «Московские». Гусев вспомнил, что сегодня не обедал, и ему сразу захотелось есть.

Конечно, инструктор не чипсами баловался. Он сидел на стуле в одной из стрелковых ячеек и, положив ноги на стол, постреливал из незнакомого Гусеву короткоствольного автомата. Небрежно так, с одной руки. Из мишеней летели клочья.

Гусев осторожно приблизился, думая, как бы поделикатнее о себе заявить, чтобы не нарваться на пулю. Но инструктор почуял его приближение спиной. Обернулся, снял наушники, положил автомат на колени и поманил Гусева пальцем. Тот разглядел неподалеку кресло на колесиках, подкатил и сел рядом.

– Здорово, – сказал инструктор. – Какие новости? Уходишь?

– На кого же я вас брошу? Остаюсь, конечно.

– Ага... – Инструктор сразу повеселел. – Помнишь, был у нас с тобой разговор... Ну, ты помнишь.

– Насчет свалить по-тихому в Африку?

– Далась тебе эта Африка. Там, между прочим, белому человеку затеряться гораздо сложнее, чем в Латинской Америке.

– Это у меня, наверное, романтические грезы детства. Всегда мечтал увидеть снега Килиманджаро.

– А другие снега тебя не интересуют? Монтана не подойдет?

– Мне надоели холода, – честно признался Гусев, внутренне напрягаясь. – Я стал очень трудно переносить зиму. Возраст, знаешь ли.

– Тогда будешь из Флориды ездить в Монтану кататься на лыжах. А потом снова на побережье. По-моему, замечательно.

– Рассказывай, – попросил Гусев. – Хватит рекламы. Говори о деле.

– Ты понимаешь, насколько это серьезно? – Инструктор выразительно помахал автоматом.

– Если проболтаюсь, ты меня убьешь, – легко согласился Гусев. Ему было на самом деле все равно, какую такую сделку предложит отставной контрразведчик. Гусев заранее решил отказаться. А послушать... Было просто интересно. Никогда еще Гусеву не намекали так откровенно на возможность продать родину в обмен на жизнь. И закладывать инструктора он не собирался. Какой смысл?

– Нет, дорогой мой, – сказал инструктор ласково. – Я тебя застрелю, если только почувствую, что ты в принципе можешь проболтаться. Малейшее подозрение – и конец беседе.

– А психотропный допрос? – улыбнулся в ответ Гусев. – Сам знаешь, что бывает, когда один выбраковщик убивает другого.

– Не успеют, я буду уже далеко.

Гусев фыркнул.

– Ну и ладно, – сказал он. – Кстати, оружие мое у тебя?

– Угу. Потом заберешь.

– Тогда рассказывай.

Инструктор снова поиграл автоматом.