Шрифт:
Юта пытливо на него уставилась — знает или нет? Арман умело изобразил чистосердечное неведение, и Юта успокоилась. Усмехнулась, посмотрела искоса. Шлем качнулся.
— Это спрашиваешь ты? Ты, пребывающий в одиночестве целую жизнь?
— Я — другое дело…
Он хотел продолжить, но она, конечно, бесцеремонно перебила:
— Почему?
Тут и Арману настало время смутиться.
— Почему ты — другое дело? — продолжала принцесса. — Где сказано, что драконы должны жить в одиночестве?.. Послушай, отодвинь кресло. Я не могу разговаривать вот так — нос к носу.
— Почему? — спросил Арман мстительно.
— Потому что я принцесса… Потому что ты чужой мужчина… То есть не мужчина даже, а…
Юта покраснела, как вареный рак, и выскочила из кресла. Прическа ее совсем рассыпалась.
— Интересно, — протянул Арман. — А кто же?
Юта не нашлась, что сказать, рассерженно махнула рукой и убежала.
Ночью ей приснился Остин, окровавленный, нанизанный на ужасный изогнутый коготь. Во сне она бежала, обливаясь слезами, и слезы ее обильно орошали соломенный тюфячок. Она проснулась, дрожа, и долго лежала в темноте, не смея заснуть. А когда снова задремала, то увидела Армана, прикорнувшего перед камином. Она видела, как спокойны опущенные веки, как расслаблена рука на подлокотнике, как доверчиво откинулась голова, обнажая шею… А рядом, на столе, Арманов нож, тот самый, которым он резал обычно вяленое мясо… Юта увидела нож в своей руке и представила дракона, парящего над морем. Убить дракона невозможно…
Арман спал. Сухие губы полуоткрылись, дыхание оставалось глубоким и ровным. Юта сжимала нож…
Затекшую руку ее свело судорогой, и она проснулась. Не было ножа, не было Армана. Сквозь решетку окна пробивался рассвет.
Он сказал ей, что устал и проведет день в своей комнате.
Опасения, что Юта не решится продолжить запрещенные отпирания замков, не подтвердилось. Выждав для приличия целых полчаса, принцесса извлекла из тайника свое богатство — ключи — и двинулась в авантюрное путешествие.
Сегодня ей везло — первая же запертая дверь покорилась почти без сопротивления. Юта переступила порог — и поняла, что наткнулась на нечто в самом деле любопытное.
Выражая свой восторг радостными возгласами, Юта не могла предположить, что у нее появился зритель. Зрителем был Арман, удобно устроившийся перед магическим зеркалом.
Он видел, как Юта опасливо вошла в зал, который оказался первым в длинном ряду комнат, расположенных анфиладой. Дверей между комнатами не было, и, оказавшись на середине первой из них, обрадованная Юта смогла увидеть последнюю — далеко и неясно.
Связка ключей, прикрепленная к веревочному поясу, волочилась за Ютой, как слишком легкий якорь за слишком тяжелым кораблем. Арману то и дело хотелось окликнуть принцессу и приспособить ключи поудобнее.
Первая комната была пуста. Вторая оказалась маленькой и тесной, зато третья раздалась вдруг огромным залом.
— Горгулья, — сказала Юта вслух. Арман услышал и усмехнулся.
В дальнем конце зала маячил, едва различимый в полутьме, не то помост, не то гигантское кресло; Юта подошла ближе — каменные ножки кресла, похожие на средней толщины колонны, изукрашены были резьбой.
Юта глянула вниз — и еле сдержала крик. Прямо ей в глаза смотрела разверзнутая белая пасть — к счастью, тоже каменная. Голова фантастического зверя оказалась основанием ножки-колонны.
— Это что же такое? — спросила Юта хрипло. — Прямо в чешуе, прямо с крыльями… Они усаживались… Вот так?
Арман мрачно улыбнулся. Неумолимый старый дракон, черный с медным отливом, любил, угнездившись в кресле, подолгу слушать стоящего перед ним мальчика — щуплого, кажущегося карликом рядом с чудовищем, покрытым лязгающей чешуей… Старик очень ценил тщательно и в срок выученные уроки.
Он был во всем прав, подумалось Арману. Он видел дальше. На его глазах могучий, процветающий род иссяк, а он ничем не мог помочь ему. Возможно, если бы отец вовремя его послушался…
Его мысли были прерваны возгласом Юты.
Принцесса протиснулась в скрытую за креслом маленькую дверь и теперь стояла посреди небольшой светлой комнатки, и комнатка эта завалена была блестящим, искрящимся хламом.
Юта по щиколотку утопала в жемчужной россыпи. Между жемчугами посверкивали бриллианты, кое-где пересыпанные золотыми монетами. Вдоль стен высились сундуки, возведенные один на другой, причем нижние кое-где треснули от тяжести, и из трещин этих смотрели на Юту драгоценные камни.
Ага, подумал Арман.
Ему почему-то стало грустно. Драконья сокровищница — предел мечтаний даже для принцессы. Он знал, что сейчас произойдет — человек, набредший на груду золота, тут же впадает в безумие и в восторге принимается кататься по драгоценным россыпям.
Принцесса наклонилась и зачерпнула жемчуг горстью. Ну, подумал Арман, теперь разглядывание, глупая улыбка, пересыпание в ладонях и счастливый смех…
Юта глупо улыбнулась… и высыпала жемчуг прочь. Не высыпала даже, а уронила. Огляделась. Вытерла нос рукавом хламиды.