— Ирена, солнце в глаза? Опустить черные шторы?

— Я не боюсь солнца, — проговорила она, потирая слезящиеся глаза. — Я просто не выспалась…

— Опять?

Ирена обернулась. В кабинете обнаружился Ник, меланхолично нарезающий хлеб на освобожденном от бумаг углу письменного стола.

— Опять, Ирена? — осведомился он заботливо. — Расстройство сна? Будем пить на ночь молоко с медом? Травки, ванны, свежий воздух?

— Рехнулся? — бросил Семироль, но возмутили его не травки и не ванны. — Убери крошки, отойди от стола и не приближайся к бумагам! Ты бы еще масло завернул в какую-нибудь справку…

— Сегодня я работаю официантом, — Ник как ни в чем ни бывало усмехнулся Ирене. — Будьте добры, возьмите на себя роль хозяйки. Все готово, всё на маленьком столе, кипяток в кофейнике, сливки свои, домашние, колбаска экологически чистая… Ирена, сегодня вы потрясающе выглядите. Просто потрясающе…

Она смущенно улыбнулась. Интересно, понимает ли Ник, что, кроме приличного костюма и помады на губах, хорошего самочувствия пациентке добавила прочитанная ночью книга…

— Ирена, вы улыбаетесь, я рад, — Семироль уселся за наспех сервированный журнальный столик, закинул ногу на ногу. — Думаю, постепенно справимся и с вашей бессонницей, и с нервами, и прочими неприятностями… Я хочу, чтобы вы были совершенно счастливы. Если придется для этого выписать слона из цирка — что ж, мы с Ником подсуетимся… Да, доктор?

Ник охотно закивал; Ирена переводила взгляд с одного на другого. Приговоренный к смерти гинеколог резал хлеб с врожденной элегантностью; белую рубашку он сменил на светло-бежевую, на брюках по-прежнему не было ни одной морщинки, а шелковый шарф делал его похожим на актера из оперетты.

Семироль наблюдал за Иреной, откинувшись на спинку кресла. Встретившись с ним глазами, она тут же отвернулась — и мысленно поразилась произошедшей со вчерашнего вечера перемене. На ярком солнце, заливающем кабинет, Семироль прямо-таки лоснился здоровьем. Куда и девались круги под глазами — кожа, упругая, как у младенца; волосы, блестящие, будто на рекламной открытке; ясные, ироничные, довольные жизнью глаза.

— Ирена, мы еще вместе посмеемся над вашими печальными приключениями… Как бы вас отвлечь-развлечь? Хотите телевизор? Бассейн? Спортзал?

Она подумала. Над чашечкой чая вился пар, покачивался, как круглый плот, прозрачный лимонный ломтик.

— Мне бы компьютер, — сказала Ирена неуверенно. — У меня возникли… ну, некоторые мысли… которые неплохо было бы облачить в слова.

Семироль засмеялся, утвердительно кивнул и протянул над столом руку. После секундного колебания Ирена решилась на рукопожатие.

— Исторический момент, — негромко прокомментировал Ник.

Ирена принужденно рассмеялась, и почти одновременно послышался стук в дверь.

— Заходи! — разрешил Семироль.

Ирена обернулась, ожидая увидеть Сита; вошедший оказался примерно такого же роста, но если к Ситу применимо было слово «мордоворот» — этого нового следовало называть скорее «атлетом». Тонкий и тесный свитер — с высоким воротником до подбородка — облегал рельефные мышцы, крутые плечи, сильные руки; несмотря на бронированную красоту этого тела, лицо вошедшего было напряженным и неуверенным. Как будто к туловищу киношного супергероя насмешки ради приставили голову отстающего, затравленного одноклассниками школьника.

— Это Трош, — сказал Семироль, приветливо кивая пришельцу. — А это Ирена… Познакомьтесь. Еще один член нашей маленькой, затерянной в горах компании…

Парень переступил с ноги на ногу:

— Рад… познакомиться…

Ирене невесть почему сделалось его жаль.

После завтрака Семироль извинился и, сославшись на дела, перепоручил Ирену Нику. Трош остался убирать в кабинете; Ник заставил Ирену переодеться в новый лыжный костюм, надеть подаренную Семиролем куртку и проследовать наружу — на свежий воздух.

Во дворе сидел, привалившись спиной к дереву, Сит. Сидел, глубоко засунув руки в карманы, опустив голову на грудь; появление Ирены и Ника не произвело на мордоворота никакого впечатления — он даже глаз не поднял.

— Погодите, Ирена…

С расстояния в десять шагов она наблюдала, как помрачневший Ник склоняется над неподвижным телохранителем. Вытаскивает из кармана его безвольную руку, ишет пульс.

Сит что-то сказал, но так тихо, что Ирена не расслышала.

— Ты бы лежал, — негромко отозвался Ник. — Лежал бы и не поднимался… ладно. Сейчас, подожди…

Сит снова что-то сказал, Ирене показалось, что он попросту пьян, но секунду спустя телохранитель с усилием поднял голову — и она поразилась цвету его лица. «Как мел» — слабо сказано. Говорят еще «как бумага», «как снег»…

— Ирена, — Ник бегом возвращался к ней, — прогуляйтесь за калитку, я сейчас отопру… Я минут через десять догоню вас.

— Что с ним? — спросила она испуганно.

— Голова закружилась, — Ник успокаивающе улыбнулся. — Не волнуйтесь, медицина не дремлет, сейчас я помогу страждущему товарищу и присоединюсь к вам…