А ей, Иллире, остается только одно: подобрать все подачки и предложения и с гордым видом удалиться в вожделенное поместье выращивать виноград или остаться и сдавать этот пристрастный экзамен еще дух знает сколько раз.

И еще три дня назад она безо всяких раздумий выбрала бы деньги, поместье и долгожданную свободу… всего три дня.

Но они прошли и принесли в ее жизнь столько новых, интересных и опасных событий, и самое главное, столько людей, которые начинают в нее верить, что она просто не сможет теперь просто забрать деньги и уйти. Не потому не сможет, что ей хочется еще приключений или погонь, нет, сохраните светлые духи. Она не сможет потом не думать, как они там живут в своем опутанном тройной невидимой паутиной защиты и предосторожности дворце, какими словами говорят про нее и как усмехаются, когда вспоминают, как быстро она отказалась от всего, что ей так нравилось, ради спокойной и сытой жизни в провинциальном далеке.

В дверь еле слышно стукнули, и девушка привычно спросила, кто там.

— Это я, сеньорита, принесла вам платье, — ответила вчерашняя служанка, и Илли поторопилась открыть ей дверь.

— Вы, наверное, даже не ложились отдыхать, — разглядев усталое лицо, огорчилась она. — Что, гости так и не приехали?

— Прибыли. Вот и платье вам привезли, велено сказать, что оно от портнихи. А вашу одежду прачки вычистят и позже принесут. А еще вас просили, как оденетесь, пройти в столовую, ее величество там изволит завтракать.

«Какая осведомленная служанка, — тяжело вздохнула про себя Иллира, — значит, тоже из сто раз проверенных», — но вслух сказала совершенно другое:

— Садитесь отдохните, я быстро одеваюсь.

Она и в самом деле одевалась быстро, тем более что платье было тоже такое, как любила и выбирала она сама, без сложных потайных крючков, тюников, корсетов и двойных юбок.

— Давайте я с волосами помогу, — разглядев, как быстро и ловко облачилась сеньорита, предложила служанка, успевшая за это время заправить постель, и Илли не стала отказываться.

И уже через несколько минут торопливо шла вслед за так же быстро соорудившей простую прическу служанкой по лестнице на первый этаж.

— Доброе утро, сеньорита Иллира, проходите, садитесь, — учтиво приветствовала вошедшую королева и обратилась к воспитаннице: — Тесси, ты не сходишь к моей камеристке за платочками, я снова забыла их взять?

Воспитанница молча поднялась и вышла прочь.

— Доброе утро, ваше величество, — вежливо ответила Илли, села на оставленный для нее стул и дождалась, пока слуга нальет для нее молоко и подвинет ближе вазу с булочками, коржиками и пирожными.

Судя по тому, что королева отлично знала ее вкусы, не все слуги принца осознали важность данной ему присяги, мелькнула в голове девушки едкая мысль, но по ее лицу этого никто бы не заметил.

Слуга исчез из комнаты так же беззвучно, как Тесси, повинуясь едва заметному жесту королевы, но Илли сделала вид, что не заметила и этого. Спокойно пила свое молоко и ела коржик, задумчиво уставившись в чашку.

— Страшно было? — спросила вдруг королева участливо, и Илли невольно усмехнулась, вот умеет ее величество задавать неожиданные вопросы.

Она-то ждала, что та спросит, как случилось, что принц так неудачно упал или зачем она вообще потащилась с ним в эту поездку… но никак не заботы о себе. Да о ней даже тетушка, забравшая девушку из монастыря, когда истек срок пребывания той в приюте, никогда так не заботилась. И еще несколько дней назад Илли бы растрогалась и начала бормотать слова благодарности, а теперь, после того как определила для себя, что находится на экзамене, лишь улыбнулась уголками губ.

— Нет, сразу страшно не было.

— А потом?

— А потом некогда было пугаться, — снова усмехнулась Илли, попутно пытаясь решить неразрешимую задачку: дать королеве понять, что она уже сделала кое-какие выводы, или промолчать?

— Вы смелая девушка, — королева тоже едва заметно улыбнулась.

— Но мне еще очень далеко до вас, — сорвалось с губ сеньориты дерзкое обвинение, и она учтиво склонила головку, как бы заранее прося прощения за эту бестактность.

— И умны не по годам, — немного прохладнее сообщила ее величество.

— Мне всегда казалось, что количество прожитых лет не имеет никакого отношения к уму, — печально призналась Илли и допила молоко.

— А мне кажется, что вы пытаетесь меня судить, — укоризненно вздохнула ее величество, и эти слова прозвучали как признание.

— Для этого у меня нет никаких прав, — успокоила королеву девушка и осторожно добавила: — Но услышать некоторые пояснения… мне бы хотелось.

— Вы просите невозможного… — начала ее величество и смолкла, прислушиваясь к шуму в коридоре. — Что там такое?!