Значит, как минимум, две недели у них в запасе есть. Этого должно было хватить, чтобы Салли успела родить и восстановить силы после родов. Во всяком случае, Араб на это сильно надеялся. Иначе ему оставалось только объявить агентству войну. Отдавать им на растерзание свою семью он не собирался. Решив подстраховаться и иметь в кармане запасной вариант, Араб сделал несколько фотографий Салли и, взяв её загранпаспорт, исчез на несколько часов. Вернувшись, он быстро смёл приготовленный ею ужин и, не отвечая на её вопросы, принялся снова что-то собирать. Так и не получив ответа, Салли огорчённо вздохнула и, поворчав для вида, отправилась спать.

Утром, спустившись вниз, она неожиданно поняла, что Араб уже успел куда-то умчаться. Домой он вернулся только к середине дня. С довольным видом усевшись на диван, он осторожно усадил её рядом с собой и, расстегнув молнию обычной дорожной сумки, принялся доставать её содержимое. Несколько готовых паспортов на разные имена, пара компактных пистолетов из композитных материалов с глушителями и куча наличности. Удивлённо взвесив в руке пачку в банковской упаковке, Салли вопросительно посмотрела на него и задумчиво спросила:

— И зачем это всё?

— Мы должны быть готовы к исчезновению. В любой момент. Теперь у нас такая возможность есть. Как только малыш родится, мы исчезнем отсюда. Мне надоела эта игра. Знаешь, я только теперь понял, как был прав, когда не заводил семью. За эти несколько дней, что мы вместе, я извёлся сильнее, чем когда-либо в любой из своих командировок, — смущённо признался Араб.

— Значит, ты беспокоишься за нас? — тихо спросила Салли, теснее прижимаясь к его плечу.

— А для кого я всё это делаю? — спросил Араб, с явной обидой в голосе.

— Прости, — улыбнулась Салли, нежно целуя его в шею. — Просто, мне захотелось это услышать.

— Для вас, девочка. Всё это только для вас, — тихо выдохнул Араб, отвечая на её ласку.

Убрав всё принесённое в спальню под кровать, он вернулся к ней в холл и, выведя её на веранду, устроился рядом. Но посидеть спокойно им было не суждено. Словно почувствовав, что у родителей настали не самые лучшие дни, ребёнок решил облегчить им задачу. Спустя пару часов у Салли неожиданно отошли воды и прошла первая схватка. Недолго думая, Араб подхватил её на руки и широким шагом понёс в машину. Схватив с тумбочки заранее приготовленные ею вещи и документы, он быстро запер дом и, запустив двигатель, стремительно понёсся в сторону больницы. Сидя на заднем сиденье, Салли сквозь боль не переставала удивляться, с каким мастерством он гнал машину на головокружительной скорости. Сама Салли, как и все полевые агенты, прошла обучение в спецшколе, где их учили управлять любым транспортом, но то, что вытворял за рулём наёмник, не лезло ни в какие ворота. Его небольшой, но мощный внедорожник мчался так, словно вообразил себя гоночным автомобилем. Отлично чувствуя габариты машины и моментально реагируя на любые изменения в дорожной ситуации, Араб умудрялся вогнать машину в такие просветы, куда сама Салли ни за что бы не рискнула перестроиться. Заметивший его манёвры полицейский патруль кинулся было в погоню, но тут же отстал, застряв в толкучке машин. Даже сирены и мигалки не помогли им прорваться сквозь хлынувший через перекрёсток поток автомобилей.

Подлетев к приёмному покою клиники, Араб резко затормозил и, одним движением вырвав ручной тормоз, выскочил из машины. Ухватив первую попавшуюся каталку, он подогнал её к джипу и, не обращая внимания на вопли возмущённой медсестры, переложил Салли на носилки и стремительно погнал каталку к лифту, попутно ухватив сестру за шиворот и с размаху шваркнув её о стену. Не отпуская её воротника, он встряхнул женщину, как тряпичную куклу, и, со злостью глядя ей в глаза, прошипел:

— Заткнись и веди нас к врачу. Она рожает. И учти, если с ней или ребёнком что-нибудь случится, я вырежу весь персонал этой больницы.

Сообразив, что это совсем не шутка, медсестра, заметно побледнев, кивнула крашеной головой и принялась давать указания, куда везти Салли. На четвёртом этаже группа медиков смогла наконец отобрать у него каталку и захлопнуть двери родилки перед его носом.

Собравшийся принимать роды врач, с иронией посмотрев на Салли, спросил:

— Надеюсь, что насчёт персонала ваш муж пошутил?

— Нет, — с сожалением в голосе пропыхтела Салли, пытаясь отдышаться после очередной схватки, — он бывший военный и шутить не умеет. Всегда делает то, что обещал.

После этого заявления вся группа медиков заметно оживилась и начала готовить всё, что может пригодиться при каком-либо осложнении. Сам Араб в это время метался по рекреации, как зверь в клетке. Один из охранников больницы попытался было призвать его к порядку, с угрозой в голосе приказав сесть и ждать, после чего неожиданно понял, что стены в больнице каменные и стучаться о них головой очень неприятно. Что именно сделал Араб, никто из находившихся там так и не понял. Просто охранник вдруг неожиданно согнулся и, следуя за своей вывернутой под немыслимым углом рукой, с размаху врезался в стену. Его напарник, заглянув в ствол направленного на него боевого пистолета, разом потерял интерес к беспокойному папаше и, сделав вид, что ничего не произошло, быстро испарился в другой конец коридора. Слова: «Не лезь ко мне, и никто не пострадает», подкреплённые весомым аргументом в виде взведённого пистолета, показались ему весьма благонадёжным обещанием. Устроившись в другом конце коридора, так, чтобы видеть, что делает этот сумасшедший, охранник решал насущный вопрос о том, вызывать полицию или подождать, когда мужик начнёт палить во все стороны. Но время шло, а стрельбы всё не было. Немного успокоившись, охранник собрался с духом и, осторожно подобравшись поближе к вышагивающему по коридору мужчине, тихо спросил:

— Это ваш первый ребёнок?

— Что? — моментально развернулся к нему Араб, сжимая кулаки, но, сообразив, о чём его спрашивают, немного расслабился.

— Да, первый.

— Не стоит так беспокоиться. Всё будет в порядке, — попытался подбодрить его охранник.

— Надеюсь, — усмехнулся Араб. — Всё дело в том, что сама по себе беременность оказалась чудом. Ей все врачи дружно сказали, что она не может иметь детей. Но она смогла. И теперь я боюсь потерять их. Очень боюсь, — неожиданно признался Араб, и многоопытный охранник понял, что его злость и агрессия не более чем страх за близких.