— Так как это я оказываю тебе услугу, то лучше тебе прийти сюда.

Теперь остается только ждать. Тишина длилась слишком долго, и Мия решила, что Рэм уснул.

— Шесть часов. «Ла Мейсон Руж».

— «Ла Мейсон Руж»? — медленно повторил он. — Это парикмахерский салон на главной улице?

— Не удивляйся.

— Просто странно, что ты работаешь там. Что случилось с твоей карьерой дизайнера?

— Всякое… — Мия скривилась, взглянув в зеркало. Кто наймет дизайнера с глазом, украшенным шрамами?

Рисковать ей не хотелось. А вот месье Мишель, директор салона, заметил ее на улице и сказал, что никогда не видел девушки с таким поразительным лицом, а Мия была слишком потрясена его лиловыми тенями до бровей, чтобы спорить.

— Ты справляешься со своей работой? — спросил Рэм, вновь привлекая к себе ее внимание.

— Я приглашаю клиентов в салон. Назначаю встречи. Подхваливаю посетителей. И улыбаюсь. Тут сложно ошибиться.

— Хорошо, что они не дают тебе в руки ножницы.

Рэм вспомнил, как Мия в детстве отстригла хвост у одной из его лошадей.

— Ну что, здесь в шесть? — Она затаила дыхание.

— Может быть… Ей показалось, или в голосе послышался смешок?

Она не успела понять, а телефон уже замолчал.

Она подтянула свою повязку. Осталось подождать и узнать, что же ей уготовила судьба. Мия решилась и позвонила подругам — они все же лучше соображали в моде.

Жизнь не переставала удивлять Рэма. Мия Спенсер-Дейли появилась из ниоткуда и заставила его вспомнить дни учебы в закрытой английской школе, когда хаотичная жизнь ее семьи сильно привлекала его. Его самого воспитывали слуги, и обычный дом, какой бы беспорядок в нем ни был, казался ему раем. Том частенько приглашал его на выходные, и Мия обеспечивала львиную долю развлечений: она постоянно подшучивала над ним, а его собственная семья обращалась с ним как с божеством.

Они уважали частную жизнь друг друга, и хотя Рэм интересовался Мией, он никогда не совал нос в ее дела. А теперь она в Монте-Карло и предлагает стать его напарницей.

Может ли он принять ее предложение? И открыть ящик Пандоры?

Мия была младшей сестренкой его лучшего друга, а потому неприкосновенной. Но между ними всегда пробегали искорки. Они постоянно спорили, высмеивали и дразнили друг друга, но теперь…

Мия повзрослела. И он тоже нажил достаточно опыта и знал, что между ними существует искра, которая может превратиться в пожар.

С каких пор он боится играть с огнем?

В этот раз он должен.

Рэм не мог притворяться, что не представлял, как покоряет дикую кошку. Простое обаяние Мии — ее характер, причуды, упрямство и оптимизм — доводило его до безумия.

Но касаться ее нельзя…

Ведь ничего страшного не произойдет, если они встретятся и просто поговорят. К тому же Мия — хороший специалист, и он мог бы доверить ее острому взгляду чтение маршрута. Он может использовать ее. Почему нет? Он не хочет вылететь из гонок в самом конце, поэтому не время для гордости.

«В Монте-Карло всего много, — думала Мия, глубоко вдохнув и начав готовиться к работе в салоне, — много денег, много роскоши, много чего угодно. И определенно много интриг».

И вечером, когда она увидит Рэма, их станет еще больше.

Когда она встретит Рэма, магараджу…

Мужчину, о котором все говорят. Это кажется почти невозможным. Как ее друг детства воспримет новую Мию? Она всегда слыла чудачкой в вопросах моды, но ее нынешний вид сильно отличается от хвостиков и леденцов…

Глядя на себя в зеркало, она вспомнила день, когда впервые вошла в салон месье Мишеля. «Она будет встречать посетителей», — заявил месье, сразу отметая любые возражения.

Мишель много чего повидал на своем веку и не ужаснулся при виде травмы Мии. Эксцентричный владелец самого роскошного салона красоты в Монте-Карло называл ее Арабеллой, ужасом морей, в честь печально известной королевы пиратов Арабеллы Драммонд. Он настоял на том, чтобы она выбросила медицинскую повязку и носила специально изготовленную для нее повязку с драгоценными камнями.

Необходимость надевать костюм, частью которого была маленькая повязка, сразу же привлекла Мию. Переодевания были ее любимой игрой в детстве, но этот фантазийный наряд был за гранью ее мечтаний. Она и не подозревала, что подобное существует или может быть сделано. «Ее темные колючие волосы предполагают драматический макияж», — настоял месье Мишель, с пониманием опустив факт, что это помогало скрыть ее шрамы.

Сейчас на ней были маленькие кожаные шортики и кожаные сапоги до бедер, в ухе висело золотое кольцо, а из мешочка на ремне, который она носила низко на бедрах, выглядывали блокнот и ручка. Не то чтобы ей приходилось много писать, но месье Мишель сказал, что она должна быть готова к любым случайностям.