Тагашев наклонился, почти касаясь лица Фадеева:

– Если ты забыл, то могу напомнить, что я мракаур и вырос среди них. Я действительно их знал! А если есть подозрения, доложи обо мне Николаю! Думаю, он найдет что тебе ответить!

Фадеев напрягся. К счастью, шум топил голоса, и только я стала свидетелем этого диалога. Но и один вид собеседников мог привлечь внимание.

– Это самое удивительное! Вязин доверяет тебе и советуется во всем. – Макс передернул широченными плечами. – Оснований сомневаться у меня вроде бы нет. Но…

Елизар вскинул подбородок. Продолжить он не позволил:

– Обвинить не в чем, тогда зачем этот цирк?

– Прекратите оба! – взмолилась я.

Макс покосился на меня. Его зубы скрипнули.

– Хорошо, я скажу по-другому, мракаур! Что-то подсказывает, что ты о-очень темная лошадка, – протянул Макс. – Только по причине того, что обязан тебе жизнью, я не стану трепаться. Но будь уверен, разгрести это дерьмо и докопаться до истины все же попытаюсь! И еще хочу предупредить. Держись подальше от моей девушки! – Он многозначительно посмотрел на цепочку на мощной шее Тагашева.

Лицо Елизара вновь накрыла непроницаемая маска. Стараясь прекратить ссору, я в очередной раз потянула Фадеева к дорожке, но не сдвинула ни на шаг. Умоляюще посмотрела на наставника, но он лишь задержал взгляд на моей ладони, стиснутой Максом, и заговорил:

– Не забывай, что Злата – моя ученица. Пересекаться нам с ней придется, хочешь ты того или нет! И пальцы разожми. Боюсь, еще немного, и она заверещит от боли. – В темных, как грозовые тучи, глазах Елизара разве что молнии не сверкнули. – Кстати, устраивать истерику при ней было необязательно. Если появятся еще вопросы, просто подойди! До встречи, маленькая дикая кошка, – попрощался он со мной. Затем повернулся и быстро пошел прочь.

И только теперь Макс спохватился, словно лишь сейчас вспомнив, что я рядом. Разжав стальной капкан, виновато посмотрел на меня.

– Извини. – Он вздохнул и осторожно начал разминать мою затекшую кисть.

Понять, за что он извинился, было сложно. За то, что мои пальцы посинели? Или за то, что нагрубил Елизару? Да и грубостью это не назовешь. Скорее уж холодная вражда, которая начала застаревать, огрубевать и переходить все допустимые границы. Мне показалось, я разламываюсь на части. Как растопить лед? Как заставить их примириться? Ведь им не нужно ссориться из-за меня. Чувствуя себя хуже некуда, я приглушенно вздохнула.

– Прости, я не должен был затевать этот разговор при тебе, – виновато прошептал Макс.

Он обнял меня и ненадолго притянул к себе, а затем увлек за собой в сторону академии.

Двор гудел, как растревоженный улей. Несмотря на солнце, началась набольшая поземка. Холодя кожу, мелкие льдинки кололи щеки, запутывались в волосах. По расчищенной от снега брусчатке ветер, как сахарную пудру, нес снежинки. Мы с Максом миновали скрытую за кустами парковку справа и слились с пестрой толпой, спешащей по длинной широкой дорожке, обрамленной склоняющимися деревьями. Знакомых лиц почти нет. Все эти оборотни – представители других семей, ответвлений нашего клана верлафов, приехавшие на церемонию прощания. И конечно, каждый представитель имеет свою трансформацию, то есть образ крупного хищника, в которого он может оборачиваться. Немало верлафов в экзотических одеждах: тюрбаны, темные плащи, стянутые серебряными пряжками под шеей. Их длинные полы распахиваются при движении. Два мулата привлекли особое внимание. Высокие и статные даже в облике вампиров, в движениях читаются кошачьи повадки. На груди парней – массивные серебряные цепи с прямоугольными, с мою ладонь, табличками, испещренными странными письменами. Интересно, что это? Непременный траурный атрибут, принятый в их семействе? В сочетании со строгими костюмами, клетчатыми шарфами и волосами до плеч серебряные пластины смотрятся более чем странно.

Экзотическая пара заставила отвлечься от ссоры Елизара и Макса. Если не ошибаюсь, двое мулатов были на балу Хранителей света и даже знакомились с Максом.

– Кто они? – Я кивнула в сторону незнакомцев.

Проследив за моим взглядом, Макс ответил не сразу. Наверное, его мысли блуждали далеко. То ли об Аркадии думает, то ли о стычке с Елизаром.

– Оборотни с трансформацией леопардов. Они называют себя анито, – рассеянно пояснил мой спутник. – Тот, что повыше, – советник, возглавляющий семью леопардов, а другой – его брат.

Мулаты скрылись за спинами прочих верлафов, и я посмотрела немного правее. На прилегающей дорожке появился пятнадцатилетний Павел Самохин с родителями. Парень из моей группы, мой друг. Ранняя трансформация волка (что характерно для оборотней, живущих в нашем городке) и огромный рост позволили ему учиться на старшем курсе. Заметив нас, Самохин приостановился.

– Макс, Злата, привет! – Глядя на меня сверху вниз, он обменялся рукопожатием с Максом.

Надо же, потертых джинсов и кроссовок с высунутыми языками на нем сегодня нет. Строгий костюм и отсутствие извечных наушников делают его старше.

– Мелкий, завтра тренировка, – ткнув Павла пальцем в грудь, с ходу предупредил Макс, но взгляд его излучал тепло.

– Не представляешь, как я рад, что ты в порядке! И по тренировкам соскучился! – пробасил подросток. Заметив, что сильно отстал от родителей, он извинился и бросился за ними.

Кончики моих губ едва заметно приподнялись. «Мелкий», – мысленно повторила я. Оба парня под метр девяносто. Да и в ширине плеч Павел не сильно уступает Фадееву. Самохин всегда восхищался моим спутником, а его личным наставником Макс стал благодаря мне.