Да уж, представляю, каково было этой хрупкой женщине один на один оставаться в квартире с этими головорезами.

— Они мне под угрозой смерти приказали никому ничего не говорить. Если пикнешь, сказал один из них, светловолосый такой, убью собственными руками.

— Вы, естественно, никуда не обращались…

— Естественно, — печально подтвердила Гулько.

— Ваш сын в Париже, а дочь?

— Она ничего вначале об этом не знала… — торопливо проговорила Софья Исааковна. — Я пообещала тем троим, что стану молчать. Лишь бы они нас не трогали.

— Вы знали, что ваш муж встречался с журналистами?

— Знала, — прямо ответила Гулько, — я его просила не делать этого, когда говорила с ним по телефону (сам-то он дома не появлялся и даже не сказал мне, где скрывается), но он ни в какую. Старые обиды, они ведь как стигматы, — угрюмо заметила она.

— Это так, — вздохнула я, — значит, Григорий Петрович не сказал вам, где бумаги? — я пристально посмотрела в ее черные глаза.

— Если бы я знала, где эти проклятые документы, — грустно усмехнулась она, — я бы их тем троим отдала. Счастье и покой детей, видите ли, дороже!

— А вы не догадываетесь, где ваш муж мог спрятать документы?

— Мы уж всех родственников обзвонили, так перетряслись! Я сначала дочери ничего не рассказывала, но меня только на день хватило. Она сама поняла, что со мной что-то неладное творится. Я в итоге ей все рассказала. Вот мы с ней и решили заняться поиском этих бумаг, — затушила в пепельнице окурок Гулько.

— А сын?

— Что сын? — не поняла она.

— Кто из детей, то есть, хотела я спросить, был Григорию Петровичу ближе? Обычно, я знаю, сын ближе матери, дочь — отцу.

— Может быть, — скептически усмехнулась Софья Исааковна, — в нашей семье это с точностью до наоборот.

— А дачу, сараи проверяли?

— Да у нас нет никаких сараев. На даче, правда, не искали… — засомневалась Гулько.

— Вы же сказали, что дачу конфисковали?

— Это другая, мамина.

— Все-таки странно, почему он вам не сказал…

— Не доверял, наверное, — печально улыбнулась Софья Исааковна, — и правильно делал.

— Вас тоже можно понять, — посочувствовала я ей.

— Можно, — согласилась она.

Я все-таки спросила у Софьи Исааковны адреса родственников, хотя не очень надеялась, что посещение их даст обнадеживающие результаты. Расспросила ее и о друзьях юности Григория Петровича. Таковых в Тарасове не было, потому что сам Гулько с Украины. О товарищах мужа по службе моя собеседница тоже не могла сказать ничего определенного. Служба — службой, а дружба — дружбой, как говорится. Узнала я также, что дочь Гулько преподает в Американском корпусе мира.

Простившись с Гулько, мы отправились в редакцию. Я совсем приуныла. Виктор кидал на меня неодобрительные взгляды. Женская эмоциональность, как видно, ему не по вкусу. Кряжимский Сергей Иванович встретил меня настороженно-пристальным взглядом своих проницательных светлых глаз.

— Что-то, голубушка, вид у вас удрученный, — озабоченно сказал он, увидев мою кислую физиономию.

Я плюхнулась на стул в приемной и вялым движением расстегнула куртку. Виктор прошел в лабораторию.

— Не знаю, Сергей Иванович, где эти чертовы документы искать, — закурила я, — и Маринки нет, некому кофе сварить, — совсем сникла я.

— Это правда, — покачал головой Кряжимский.

— Встречалась с вдовой Гулько…

И я рассказала Сергею Ивановичу о своем посещении Софьи Исааковны.

— Да-а, — задумчиво протянул Кряжимский, выслушав меня, — просто так не подкопаешься.

— Мне кажется, — заключила я, — Софья Исааковна сказала правду, я имею в виду, что она не знает, где находятся документы. Черт!

— Что же тебя мучает? — спокойно спросил Кряжимский.

— Как то есть что? — воскликнула я. — Гулько сбегает из тюрьмы, возвращается в Тарасов, встречается с журналистами, предлагает им разгромные материалы. Спрашивается, зачем он все это делает? Ведь не для того, чтобы устроить себе маленькое приключение!

— Согласен, — кивнул Кряжимский. — Ты хочешь сказать, что документы существуют на самом деле?

— Конечно, существуют. Стал бы Гулько просто так рисковать! — Я поднялась с кресла и заходила по приемной. — Мы должны эти бумаги найти, и как можно быстрее, иначе… нам всем — труба. Только вот где их искать? Хоть бы какая-нибудь зацепка… Ума не приложу, с чего начинать?