Мои однокурсники весело обсуждая «великую победу» прошли мимо меня. Я еще не мог двигаться, а поэтому лишь стоял в том же положении, в котором меня и заморозили. Когда мимо проходила Эскель, девушка повернула ко мне голову и подмигнула. Не знаю, что это означало, но когда-нибудь я вырву этот глаз и заставлю ее владелицу сожрать его!

Я быстрыми движениями растирал онемевшее тело. Зубы клацали друг о дружку, выбивая какую-то неритмичную мелодию. Череп сидел в углу комнаты и снисходительно улыбался. Ловя его взгляд я закипал и заикаясь, грозился всеми бедами.

— Ч-чего ух-хмы-лляешься, гад? С-смешно?

Один из «преступников», имени которого я не знал, приволок в комнату еще одно ведро с горячей водой. Не долго думая он окатил меня почти что кипятком, отчего я взвыл. Под кожей закололо. Обеспокоенный Босфор стоял в дверях, ведя беседу с третьим «преступником».

Как только заварушка окончилась, не прошло и двух минут как меня подобрали «свои». «Преступники» во главе с Черепом тут же затащили меня в комнату на втором этаже трактира, где я постепенно, медленно, но уверено приходил в себя, лежа в теплой ванне.

— Я этой твари никогда этого не прощу! Она меня чуть не грохнула, психопатка чертова! Да даже Пейн в свое время был сдержаннее, и где бы сейчас ни был некромант — я за ним скучаю, видя во что превратилась организация, когда власть досталась девчонке!

— Не шуми, — нейтрально произнес Райс Мелман. — Ты сам виноват.

— Сам? — не поверил я. — Сам?! Да ты мозгами поехал, если считаешь, что я еще и виноват!

Мне доложили, что Карен недолго думая свалила, предварительно рассчитавшись с моим колоссальным счетом. Ну что за дура… хотя решение похвальное. Я бы на ее месте схватил бы ноги в руки и дал деру, оставляя за спиной неоплаченные заказы. Ей трудно в этой жизни придется, ох трудно… Хотя наверно, не так трудно как мне.

— Кипятка! — заверещал я, все еще не в состоянии почувствовать пальцы рук и ног. — Живее!

Меня вновь окатили горячей водой, отчего я стал чувствовать себя немного лучше. Ощутив прилив сил, я с удвоенной яростью начал поносить Эскель всеми грязными словами, придуманными когда-то в этим мире, и которые я имел честь слышать. Вспоминал я чаще ее саму, но о родственниках тоже не забывал.

— Ну тварь, ну сука, — не переставал бормотать себе под нос. — Какого черта она себе позволяет! Совсем распоясалась, девка! Думает если шестнадцать стукнуло, то все можно?! А фиг ей! Ну дайте мне только до нее добраться… мои яйца… посмотри Райс, они примерзли к ноге! Еще бы чуть-чуть и все, пиши пропало!

Череп вежливо отказался изучать мое несчастье, но ухмыляться во весь рот он не перестал. Любая его попытка защитить Эскель наталкивалась на стену яростного презрения, сопровождаемого эскортом из трехэтажных матюгов. На одном из самых нелестных отзывов, дверь в комнату отворилась, и я чуть не задохнулся от негодования. Дар речи моментально отшибло. Трижды я пытался что-то сказать, и трижды из моей глотки вылетало странное кудахтанье.

На пороге стояла Эскель. Выглядела она, сравнивая со мной, просто отлично. Золотистые волосы, которые за последние месяцы она отпустила, плавно стекали по ее плечам. Голубые глаза презрительно смотрели на меня сквозь стекла очков. Мой яростный монолог, она, без всяких сомнений, слышала.

— Ты… ты… ты!!!

Я до сих пор не мог вымучить из себя что-то связанное, чем и воспользовалась вошедшая девушка. Она встала по середине комнаты и быстро заговорила.

— Прежде чем попусту вонять на всю комнату, — зло начала Эскель, — мог бы задуматься о своих действиях. Ты поставил под удар всю затею, весь план, который разрабатывался на протяжении долгого месяца! Я решила исправить положение…

— Сделав меня мишенью?! — взревел я, до белых костяшек вцепившись в края деревянной ванны.

— Не заблуждайся. Ты сам это с собой сотворил. Как только ты нагадил в души тем, с кем наша цель в очень хороших отношениях, ты моментально испортил всю игру и изменил свою роль в ней.

— Что? — подозрительно спросил я. — Я в не игры?

— Нет, просто ты изменил правила.

— Говори, — через сжатые зубы, сказал я.

— Как стало уже понятно, другом… другом которому она откроет все свои секреты, ты уже не станешь, — не изменившимся голосом, с двумя вагонами сарказма и цинизма, продолжала Эскель. — На это даже надеяться уже не стоит: риск слишком высокий. Но тогда наклевывается вопрос: зачем же ты такой вообще надо? Какая с тебя польза?

— Ну?

— А ответ очень простой. Сам догадаешься? — лицо Эскель издевательски преобразилось. — Не смог стать другом — станешь врагом. Если проще, то твою роль беру на себя я. Не люблю обременяться подобными обязанностями, но больше поручить столь ответственное задание некому. Конечно, Райс мог бы попытаться, но на третьем курсе они встречались и… он ее бросил, если коротко.

— Дай угадаю, — кисло предположил я. — Фактором, который сплотит тебя с нашей целью, стану я?