Гольдрайх на совет только ухмыльнулся.

– Мне надоели поезда. Я хочу на машине прямо в Клюз. Могу оплатить вам даже обратный путь.

– Если вас не волнует цена, мне это может только понравиться. Где ваш багаж?

– Со мной.

Водитель, довольный таким выгодным рейсом, потянулся и открыл дверцу заднего сиденья, после чего достал сотовый телефон и стал кому-то объяснять на почти непонятном для американца швейцарском диалекте, что ему подвернулся дальний рейс и он уезжает надолго. Джошуа сумел разобрать только отдельные французские и отдельные немецкие слова с примесью каркающе-картавых ретороманских, с трудом уловил смысл и вообще не понимал, как можно разговаривать на смеси этих разных наречий. В конце концов водитель смачно поцеловал трубку, довольно, как кот, шевельнул усами и повернул в замке ключ зажигания.

Вокзал в Ле-Крезо находится вне города, и они выехали на шоссе, сам город оставив справа, так и не заехав в него, хотя и захватили несколько кварталов рабочих окраин. Насколько Гольдрайх помнил, в этом бургундском городе какие-то крупные предприятия, кажется, вагоностроительные, с которыми имела дело компания «Гольдрайх и сын». Впрочем, он не всех деловых партнеров помнил достаточно хорошо, потому что не со всеми имел дело лично. Но тех, с кем дело имел, помнил. Помнили его и они. И даже лучше, чем он их, потому что щепетильностью в делах Джошуа не отличался и считал партнера хорошим только тогда, когда за его счет можно провернуть какую-нибудь хитрую комбинацию, первоначально выгодную для двух сторон.

Ночная дорога во Франции существенно отличается от ночной дороги в Америке. В Америке чувствуется простор, и даже ночью осознаешь его по отсутствию огней. Во Франции же, особенно в плотно населенной Бургундии, въезжаешь в следующую деревеньку еще до того, как кончилась предыдущая. И все они похожи одна на другую. Смотреть в окно скучно. Джошуа откинулся на спинку и закрыл глаза. В машине спится ничуть не хуже, чем в поезде, только здесь, в дополнение, не мешает стук колес.

Когда было уже совсем светло, Джошуа проснулся от тяжелого и протяжного сигнала грузовика, который просил какого-то автомобилиста-тихохода уступить ему дорогу. Грузовик ехал прямо перед такси и держал тоже приличную скорость.

Джошуа бросил взгляд по сторонам. Пейзаж за окном изменился резко, дорога, кажется, уже углубилась в альпийские отроги, как в лабиринт забралась, и неуклонно, с каждым поворотом, поглощалась горами все с большей и большей ненасытностью. Пасти ущелий раскрывались навстречу ритмичному вращению колес, и если бы сейчас стояла облачность, было бы ощущение того, что въезжаешь в туннель.

– Скоро въедем в настоящие горы, – сказал Гольдрайх.

– Мы, месье, давно в них уже въехали, – усмехнулся усами водитель – так это выглядело при взгляде на него со спины. – Дело в том, что мы сейчас едем на приличной высоте – приближаемся к перевалу, потому вам и кажется, что мы внизу. Если бы мы ехали по долине, вы поняли бы, как далеко мы забрались. Еще около часа осталось. Вам куда в Клюзе надо? В сам город?

– Нет, на станцию дельтапланеристов. Знаете?

– Знаю. Хотите полетать?

– Хочу.

– Завидую вам. А я вот высоты с детства боюсь. Никогда бы не рискнул полететь сам, чтобы видеть землю под ногами. На самолете проще. Там глаза закрыл и спи. Да и то, как подумаешь, ужас охватывает. Но дельтаплан… Даже если бы необходимость заставила, то обязательно со страха упал бы. Кто боится, говорят, обязательно падает. Мысль, как моя жена утверждает, материальна!

– У вас жена швейцарка?

– Почему вы так подумали?

– Вы по телефону разговаривали по-швейцарски. Там, на вокзале.

– Это я не с женой, – самодовольно сказал водитель, и усы его опять игриво, как у кота, зашевелились.

Грузовик впереди наконец-то обогнал тихохода и добавил скорость. Следом за ним, едва втиснувшись в поворот перед встречными машинами, проскочил и усатый таксист. Тихоходом оказался длинный «Кадиллак», у которого, похоже, что-то случилось с двигателем.

– Ночью он нас на бешеной скорости обогнал, – сказал водитель, глянув в сторону «Кадиллака». – Я еще подумал, что, если так же будет и в горах гнать, на первом же повороте в пропасть угодит. Не угодил. Повезло кому-то, что движок подвел, забарахлил.

Теперь усы шевельнулись осуждающе. Джошуа следил за их движением со спины – закрученные кончики выступали по обе стороны водительской головы передающими эмоции антеннами.

Джошуа посмотрел в сторону «Кадиллака». С заднего сиденья их машину кто-то разглядывал. Женщина. Показалось, что промелькнули знакомые черты. Но откуда здесь могут быть знакомые? Слишком быстро они проехали мимо, чтобы можно было рассмотреть. И Джошуа отвернулся.

– А вы не любите высокую скорость? – Разговор хотелось опять перевести на интересующую тему: что такое риск и как разные люди к нему относятся.