Леонид Григорьевич не заставил себя упрашивать:

— Позавчера под Быховом, на участке соседней армии кто-то действительно проворонил подводную переправу вражеских танков через Днепр. Л теперь, когда гитлеровцы захватили на восточном берегу плацдарм, сил для уничтожения их не хватает. Ведь наши войска за Днепром обороняются на широком фронте.

— У нас здесь у селения Броды немцы тоже пробовали форсировать Днепр, но с большими потерями были отброшены назад, — заметил начальник политотдела корпуса полковой комиссар II.Ф. Воронов

Я рассказал Петровскому, что 4-я армия займет оборонительный рубеж но р. Сож...

Прощаясь с нами, он твердо заявил:

— Можете не сомневаться в успехе нашего наступления. Если войскам и не удастся освободить Бобруйск, то, во всяком случае, подойти к Днепру мы врагу не позволим на нашем участке» {42} .

И действительно, войска корпуса Петровского блестяще выполнили свою задачу. С наступлением темноты 13 июля они неожиданно стремительным ударом ошеломили неприятеля, успешно форсировали Дпепр на рубеже Рогачев, Жлобин. В ожесточенных боях нанесли большие потери врагу и, как было сказано в оперативной сводке Совинформбюро, «штурмом овладели городами Рогачев и Жлобин. В последующие дни части корпуса продолжали наступать к Бобруйску» {43} .

Вечером 12 июля в разведку были посланы несколько разведчиков Жлобинского истребительного батальона во главе с командиром взвода разведки Ткачевым Антоном Петровичем, которым удалось буквально в течение нескольких часов уточнить возможные места переправ для наших частей, а также места расположения опорных пунктов противника. О результатах разведки было доложено комкору Петровскому {44} .

Перед началом наступления во все соединения и части были приданы проводники из числа местных жителей, которые хорошо знали местность, а также подступы к реке и места бродов. По воспоминаниям полковника Я.С. Фоканова, проводниками частей 154-й сд, кроме А. Ткачева, стали: Г. Злынов, П. Тамков и Л. Крышнев. Подобное решение в значительной степени способствовало выполнению поставленной боевой задачи и сыграло не последнюю роль в успешном форсировании частями 63-го стрелкового корпуса такой сложной водной преграды, какой являлась р. Днепр.

Штатных средств для форсирования в дивизиях и корпусе практически не было. Предстояло переправляться на противоположный берег, используя только подручные средства: рыбацкие лодки, самодельные плоты, сплавной лес и т.п. Если для пехоты эта задача, худо-бедно, была выполнимой, то для артиллерии, особенно крупных калибров, необходимо было искать места переправ или бродов, в то же время не забывая о своей главной задаче — поддержке огнем наступающих частей.

Из исторического формуляра 154-й сд, которой предстояло вести боевые действия по овладению городом Жлобином:

«12.7 получен приказ об овладении Жлобином.

К часу ночи 13.7 полки сосредоточились: 510-й сп в районе Лебедевка, 437-й сп в районе железнодорожных Жлобинских мостов. Противник взорвал все переправы. В ночь 212-й саперный батальон с 2 сб 437-го сп соорудили одну переправу» {45} .

Глубокой ночью 13 июля через Днепр тихо переправились на противоположный берег разведчики и специально выделенные для этой цели стрелковые подразделения. В это же время передовые полки скрытно вышли к восточному берегу реки и сосредоточились недалеко от уреза воды. В районе Жлобина незаметно для противника, который и не думал о том, что противостоящие им советские соединения и части вновь готовятся перейти в наступление, удалось из подручных средств восстановить взорванный пролет моста.

С началом интенсивной артиллерийской подготовки под прикрытием утреннего тумана передовые части 63-го ск начали форсирование Днепра. В эти июльские дни стояла невыносимо жаркая погода, не спадавшая даже ночью, и немецкие солдаты и офицеры беспечно прятались от нее в хатах Рогачева и Жлобина.

Ошеломленный неожиданным наступлением советских войск, враг вначале не оказал организованного сопротивления, и части корпуса с минимальными потерями смогли быстро достичь противоположного берега и стали стремительно продвигаться вперед. И только после того, как наши наступающие батальоны вышли к окраинам Рогачева и Жлобина, гитлеровцы опомнились. Укрывшись за железнодорожными насыпями, используя для своих пулеметных точек различные каменные здания, они начали оказывать ожесточенное сопротивление, которое усиливалось с каждой минутой. На крышах многих домов засели снайперы, которые вели прицельный огонь по нашим бойцам и командирам. Постепенно бой стал приобретать кровопролитный характер. Потери с обеих сторон были очень большими.

Младший лейтенант П.А. Лушников, сражавшийся в рядах 465-го сп 167-й сд, вспоминал после войны:

«...в расположение дивизии на грузовой машине прибыл комкор товарищ Петровский Л.Г. и отдал приказ сбить с позиций не успевшие окопаться немецкие части. Дивизия ринулась в атаку, на ходу принимая боевые порядки. Даже сейчас, через 30 лет, трудно забыть атаку.

Дивизия находилась в старом сосновом бору. Немцы открыли бешеный огонь изо всех видов артиллерии и минометов. У нас на глазах рушились гигантские сосны. Иногда, вырываемые с корнем, они поднимались ввысь и обрушивались, ломая рядом стоящие деревья...

Мы не чувствовали неимоверного напряжения сил после марша, перейдя в стремительную атаку. Навалились на переправившиеся немецкие части в штыки. Большую часть истребили на месте, а остальные бросились обратно в реку Днепр переправляться в гор. Рогачев».

Командир батареи 3-го дивизиона 546-го КАП 63-го стрелкового корпуса Леонид Александрович Попковский оставил для нас такие воспоминания о боях за Жлобин:

«Форсировали Днепр рядом со взорванным железнодорожным мостом. Прикрывал переправу бронепоезд, стоявший возле взорванного моста со стороны Гомеля. У переправы был и ком. корпуса Петровский. Я доложил обстановку, он тут же дал распоряжение полковнику, который руководил переправой, пропустить орудия за Днепр и приказал на той стороне организовать прикрытие переправы, чтобы дать возможность пропустить за Днепр больше техники и войск. Что и было сделано» {46} .