«После прорыва второй линии обороны врага спустя два часа я встретил раненного в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора А.Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее д. Скепня» {118} .

Это еще раз свидетельствует о том, что прорвать оборону подразделений 487-го пп 267-й пд противника в районе Скепни не удалось. Как это и было на самом деле.

После ожесточенного и неудачного для частей 154-й сд боя в районе Скепни прорыв из окружения превратился в неконтролируемый процесс. Дальше все прорывались из окружения, как могли: группами, поодиночке, отдельными мелкими подразделениями. Как это, кстати, и было в последующем под Киевом, под Вязьмой, в районе Брянска в 1941 году, снова под Вязьмой в 1942 году, когда там была окружена 33-я армия генерала Ефремова. Везде все было по одному сценарию.

Только автор глубоко сомневается в том, что командир 63-го ск генерал Л.Г. Петровский бросил свой корпус и пошел с небольшой группой севернее Скепни. Автор уверен в том, что в районе Скепни генерал Фоканов по каким-то причинам боевой обстановки вольно или невольно просто потерял из виду командира корпуса. Ведь не Петровский же должен был следовать за ним, а он, его подчиненный, за Петровским. Дабы выглядеть в лучшем свете, учитывая то, что генерал Петровский погиб и ничего уже не скажет против, он и выдумал позднее этот «трюк» с обходом Петровским д. Скепня. Дескать, что я мог сделать — так решил командир.

Правда, это всего лишь предположение автора

Дальнейшее описание своих действий генерал Фоканов опять не увязывает ни с обстановкой, ни с местностью. Он пишет, что спустя два часа после прорыва второй линии обороны врага у Скепни в 2 км северо-восточнее этой деревни встретил раненного в живот генерал-майора А.Ф. Казакова, который рассказал ему, что Петровский и его начальник штаба полковник А.Л. Фейгин убиты недалеко от Скепни вражеской засадой.

Но, если оборона противника в районе Скепни была прорвана, зачем Я.С. Фоканову понадобилось идти со своей группой совсем в другую сторону, на северо-восток, если его курс после прорыва вражеской обороны в районе Скепни лежал на юг, к с. Губичи?

Самое главное, что так и остался не выясненным факт того, кто же все-таки выдумал то, что Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты недалеко от Скепни вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, а часть в женское платье, Казаков или Фоканов. И зачем вообще был нужен разговор о маскараде с переодеванием противника? Такое впечатление, что не наши части выходят из окружения, а немецкие, маскируясь под местных жителей.

Также неправдоподобен рассказ генерала Фоканова о розыске генерала Петровского и полковника Фейгина. Словно он не в окружении врага находился, а в «Зарницу» играл: «... выслал две разведгруппы в направлении, указанном генерал-майором Казаковым. Обе группы вернулись с одними и теми же данными, подтвердив сообщение генерал-майора Казакова о засаде неприятеля, но трупов они не обнаружили».

Все это крайне неправдоподобно. То говорят, что пробиться через оборону противника было невозможно, как это и было в действительности. То «гуляют» туда-сюда в районе, занятом противником, без каких-либо видимых проблем и опасности для жизни. К тому же начальник штаба корпуса полковник А.Л. Фейгин, как известно, не только не погиб во время прорыва, но даже и не был ранен, а был взят противником в плен. Как это случилось, тоже непонятно.

По всей видимости, в период следования в северо-восточном направлении от Скепни на Руденку группа Петровского была вынуждена принять бой, а затем оказалась рассеянной огнем вражеской пехоты. Во время этого боя погиб адъютант командира корпуса лейтенант В.И. Колосов, получил тяжелое ранение генерал А.Ф. Казаков, который вскоре был обнаружен группой Фоканова, следовавшей в этом же направлении. Куда вот только подевался начальник политотдела полковой комиссар Воронов, который выходил из окружения в составе 510-го сп, вслед за которым и шла группа генералов во главе с Петровским? Самое интересное, что Н.Ф. Воронов в своих воспоминаниях говорит о чем угодно, но только не об этом. После этого боя группы как таковой уже не было. Кто как спасся, неизвестно. Бой был жестоким и скоротечным. Только этим можно оправдать то, что в момент обнаружения Петровского двумя немецкими солдатами он был один, а в его пистолете оставалось всего несколько патронов.

Кстати, Н.Ф. Воронов, не помнил никаких переодетых в красноармейскую форму и женское платье солдат противника в районе Скепни. Хотя и его рассказ, начиная от гибели генерала Казакова, заканчивая гибелью генерала Петровского, не более чем красивая сказка советского политработника на тему «В жизни всегда есть место подвигу». Посудите:

«Между деревьями мелькали грязно-зеленые мундиры. Завязалась перестрелка офицеров штаба с гитлеровцами. Пулеметная очередь свалила на землю начальника артиллерии корпуса генерал-майора Казакова. В самый последний момент лейтенант Колесов успел загородить своим телом Леонида Григорьевича и был ранен. Петровский поднял своих подчиненных в атаку. Это был его последний бой. Сраженный вражеской пулей, он упал...

К нему бросился лейтенант Колесов. Он наскоро сделал генералу перевязку, собрав последние силы, обливаясь кровью, взвалил на плечи и понес в безопасное место» {119} .

Мы с вами прекрасно знаем, что ничего этого не было в действительности. Тогда зачем и для кого выдумывался этот героический эпос? Вот лейтенант Колесов закрывает грудью командира и вот он же через минуту, обливаясь кровью, взваливает на себя генерала Петровского и несет в безопасное место. У него что, две жизни? Лейтенант В.И. Колесов — герой, но делать из него не убиваемого монстра не следует!

И вообще зачем эти сказки?! Ведь именно из-за разного рода главпуровских выдумок и подобных свидетельств отдельных ветеранов война и стала чем-то нереальным. Навыдумывано уже столько, что разобраться невозможно, где ложь, а где правда. А мы спрашиваем: почему молодежь без интереса относится к тому трагическому и героическому периоду в жизни нашей Родины? Да потому, что сказок они наслушались в детстве, а сейчас им интересно узнать правду обо всем, в том числе и о войне. А такие рассказы, как представленный выше, только вызывают неприятие войны в целом.