За путями стоял широкий рекламный щит. На некогда ярком, а ныне выцветшем плакате была изображена длинная унылая очередь безработных под девизом: «Лейборизм не работает — голосуй за консерваторов!» Поверх него кто-то намалевал краской: «Будущего нет». На прилепленной тут же мятой листовке, напечатанной на мимеографе, была изображена королева с булавкой в носу.

— Что-то здесь не так, Фредерик, — задумчиво сказал Ричард.

— Да, страна катится коту под хвост, и никому до этого нет дела.

— Не только. Вот смотри: сингл «Боже, храни королеву» [59] был выпущен на серебряный юбилей королевы Елизаветы, за два года до выборов. Так почему же его реклама наклеена поверх плаката тори?

— Тут дикие места, шеф. Вряд ли здесь следят за хитпарадами.

Ричард снова пожал плечами. Эта загадка была не настолько важной, чтобы тратить на нее мысленные силы.

У них имелись более насущные проблемы. А главная — это Ванесса.

Их подруга и коллега была не из тех людей, которые легко поддаются панике. Она не стала бы присылать телеграмму, если бы дело не было действительно важным. Задержись они на ночь, и могут не успеть.

— Не нравится мне все это, Фредерик, — проронил Ричард.

— Мне тоже, шеф.

Ричард пожевал усы и посмотрел на расписание, уже изученное Фредом. Всегда подтянутый, теперь он казался изможденным. Густые тени пролегли у него под глазами.

— Как ты говоришь, десять часов, — сказал Ричард. — Если поезд прибудет вовремя.

— Можно переночевать в зале ожидания, — предложил Фред. — Будем спать по очереди.

В зале они увидели несколько жестких скамеек и пару стульев, прикованных цепями к трубам. Стол был завален прошлогодними и еще более древними журналами и комиксами: Патрик Мовер улыбался с обложки «Тит-Битс», Робот Арчи блуждал в джунглях в «Лайон». Крошечную книжную полку занимали дешевые книги в мягких обложках: «Челюсти», «Мандинго», «Эротические приключения девушки с автостоянки», «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», «Засасывающая яма» Гая Н. Смита. Ричард щелкнул выключателем; ничего не произошло. Фред обнаружил двухуровневый электрокамин в рабочем состоянии и включил его, подняв облачко жженой пыли. Когда сгустилась ночь, хитроумное приспособление засветилось красивым оранжевым светом, но долгожданного тепла так и не дало.

Фред обмотался шарфом, поднял воротник своей куртки и нахохлился. Ричард растянулся на скамейке, как факир на ложе из гвоздей.

Новое правительство не испытывало щенячьего восторга перед клубом «Диоген». Комиссия по расследованию давала власть таким людям, как Алистер Гарнет. Номер Десять требовал решений, «как обеспечить голубое небо» для того, что, по его выражению, пришло на смену «эре, когда во главе британской интеллигенции стояла кучка энтузиастов-любителей». Ричард говорил, что восьмидесятые не станут спокойным десятилетием для чувствительных. Конечно, чувствительность была хорошим козырем, но, когда его нервная система начинала давать сбой, он становился похожим на ворону в павлиньих перьях. Когда его вызвали в Комитет, впечатления он не произвел.

Фред знал, что паранойя Ричарда не беспочвенна. Гайки затягивались все туже, и команда постепенно распадалась. Ему настоятельно рекомендовали перевестись в Нью-Скотленд-Ярд, дослужиться до детектива-инспектора и заняться «настоящей полицейской работой». Бунтовщики, террористы и хапуги нуждаются в твердой руке. Оперативные силы и патрульные группы пребывали в состоянии боевой готовности. Подыграй он «мальчикам в тяжелых ботинках», и у него сформировалась бы своя команда, он стал бы профессионалом. Решение нельзя было откладывать.

Впрочем, раньше он полагал, что Ванесса останется в клубе. Ричард мог бы возглавить Кабальный совет, занимался бы разработкой операций и продолжал бы чувствовать. Она пошла бы на передовую, стала бы учить новичков брать в оборот все, что выползает из удлиняющихся теней.

Теперь же он не был уверен, что это возможно. Если они не доберутся до Ванессы вовремя…

— Когда-то до Портнакрейрана шел проходящий ночной поезд, — прервал молчание Ричард. — «Шотландская стрела». До 1962 года паровоз, после дизель, а потом… Потом появились вертолеты.

— Вертолеты? — растерянно переспросил Фред.

— НАТО. По соображениям безопасности поезд «Шотландская стрела» катался еще долго после того, как пришла пора отправить его на свалку. Потом необходимость в нем отпала. Чертов технический прогресс.

Ричард сел, снял и сложил очки, после чего засунул их в передний карман за изумрудное цветение носового платка.

— Я на нем начинал, Фредерик, — сказал он. — На «Шотландской стреле». Все где-то начинали…

— Кроме наших, — улыбнулся Фред.