Чтобы разговаривать с Левой Ивановым, имея на руках козыри, способные его немного успокоить и обнадежить, я все же сначала позвонил Виктории Витальевне Широковой и пространно объяснил ей ситуацию. Разумеется, сообщил, что этим делом интересуются и городская ментовка, и ФСБ, – это для веса, для солидности, для того, чтобы она поняла сложность и многогранность ситуации и мою немаловажную роль в ней, однако не сказал, что уже идет плотное следствие. Ей это знать ни к чему. Ей положено знать, что следствие веду я, а мне за мою работу следует заплатить, как мы и договаривались.

И сейчас мы быстро договорились. Госпожа Широкова – человек не жадный и цену деньгам, похоже, не знает. Для нее сумма, которая спасет Леву Иванова, не слишком значительна. Виктория Витальевна обещала через час же приехать и заплатить требуемое.

– Если меня не будет на месте, можете разговаривать с нашим шефом. Я введу его в курс дела.

И только после этого, обеспечив начальнику хорошее нравственное и финансовое настроение, я решил навестить его лично. Лева уныло гонял шарики по экрану компьютера и ждал меня, свесив от расстройства длинный нос чуть не на подбородок.

Я вкратце объяснил общую ситуацию, начав, естественно, с предстоящей дополнительной оплаты. Остальное Леву интересовало мало, но он все же терпеливо выслушал.

Потом опомнился и встрепенулся.

– Я так и не понял, что тебе предстоит, – сказал почти испуганно.

– Мне предстоит пережить попытку собственного задержания, умело «отмахнуться» от ваших надоевших всему обществу ментов, – Лева отставной ментовский подполковник, – сначала лечь на дно, а потом поспешно, но умно скрыться, вероятнее всего, в Чечне или еще где-то в труднодоступной для правоохранительных органов местности. И продолжать работу там.

– Но ведь тогда Широкова потребует возврата денег! – вдруг возмутился шеф. Дошло до начальника, что не все так просто и даже деньги так просто не достаются – вертеться надо. Сложная же судьба одного из самых многообещающих сыщиков агентства Леву, кажется, волновала меньше всего.

Мне это прискорбно, хотя и привычно.

– Нет, ты объясни ей, что в интересах следствия я был вынужден выехать на Кавказ. Она знает, что муж работал с кавказцами. Таким образом, командировка оправдает себя. Если вдруг Виктория Витальевна потребует представить ей какие-то добытые следствием данные, то обратись к одному из майоров – или к Лоскуткову, или к Асафьеву, благо ты с обоими в дружеских отношениях и даже иногда водку с ними пьешь.

Лева продолжал качать головой, как пресловутый японский болванчик, и у меня не хватило сил дождаться, когда он перестанет это делать, – вышел и, чтобы Лева не догнал еще каким-нибудь провокационным вопросом, сделал ускорение и стремительно проскочил напрямик мимо охранника к своей машине.

Десять минут пути преобразили меня. Мысленно я постарался стать респектабельнее и удачливее. Надеюсь, это получилось и визуально. Короче, в библиотеку я приехал уже не таким запыхавшимся торопыгой. Можно даже сказать, что важно-вальяжным, не хватало только погасшей трубки во рту, как у знаменитого комиссара с набережной Сюртэ. И уверенной походкой прошел сразу к стойке, за которой сидела крупная женщина в очках. Она, судя по взгляду, которым меня встретила, не приветствовала визиты незнакомых мужчин. И вообще, скорее всего не любит надоевших читателей. Естественный лошадиный оскал – не все естественное, оказывается, прекрасно – не располагает к долгим беседам, и она это прекрасно понимала.

Я важно протянул потертое удостоверение, неотразимейше улыбнулся и спросил голосом, располагающим к доверию:

– Я хотел бы поговорить с Мариной Николаевной Сабировой. Вы не подскажете, где я могу ее найти?

Ее молчание могло поставить в тупик любого. Я грешным делом попытался вспомнить вывеску библиотеки – не для глухонемых ли она?

– А что вы от нее хотите? – услышал я через минуту. Букву «ч» женщина выговаривала очень жестко и звонко.

– Я хотел бы поговорить... – Улыбаться – так уж до конца, даже если тебе этого не прощают.

– Пройдите к заведующей. Это вон туда, – показала она, – через зал, и дверь в середине стены. Заведующую зовут тоже Марина Николаевна.

Я и пошел. И даже дверь в середине стены, как опытный сыщик, нашел сразу. А вот дальше – а дальше оказался в лабиринте стеллажей со множеством книг, которые никто почему-то не видит. И попытался немного поплутать между ними.

– Вы кого тут ищете? – сурово спросили меня сквозь целый ряд недоступных читателю книг.

– Марину Николаевну... – я слегка, признаться, растерялся, потому что слышал только голос, но не видел говорившую. Было в ситуации что-то мистическое. И вроде бы даже эхо от голосов гуляло под потолком.

– Дойдите до окна, поверните направо, потом еще раз направо. И прямо.

Я пошел, рискуя без компаса попасть не туда. Но тем не менее вспомнил, что когда-то хорошо ориентировался на незнакомой местности, и у стены повернул направо, потом еще раз направо и дальше двинулся прямо. И набрел на шторку, протянутую между двух стеллажей. За шторкой и оказался не совсем обычный кабинет заведующей библиотекой.

– Я – Марина Николаевна. Садитесь.

– Очень приятно. Мой фамилия Толстов. Я частный сыщик из детективного агентства «Аргус».