— Люди тоже этого не могут! — возразил потерявший ружье охотник. — Только монахи Валама могут использовать волшебные свойства шунгита!

Старший задумчиво покачал головой. После последнего неудачного выстрела обстановка несколько разрядилась. Теперь, по крайней мере, ружья опустились, и Танаев позволил себе немного расслабиться.

— Так кто ты такой, незнакомец? — наконец прозвучал давно ожидаемый Танаевым вопрос, на который он не знал правильного ответа.

Вряд ли невероятный рассказ о его необычной судьбе произведет надлежащие впечатление на этих диких охотников. Нужно было срочно придумать правдоподобную и простую историю. Ему не было никакого смысла превращать этих людей в своих врагов.

Во-первых, это были представители пока что единственного встретившегося ему поселения, сохранившие свою свободу и человеческий облик. Во-вторых, скорее всего, именно в их поселение направлялись его спутники. Следовало срочно придумать что-то подходящее и правдоподобное, что-то такое, что заставит их относиться к нему с уважением и не чинить препятствий...

— Я пилот имперского воздушного флота, — начал Танаев, внимательно наблюдая за тем, какое впечатление производят его слова. — Наш воздушный корабль потерпел катастрофу в тех землях, где живут модоры. Нам удалось избежать плена, и я, с двумя своими товарищами, решил пробираться к вашему поселению.

Вскоре на нас напали крысиды, после схватки я невольно оторвался от своих спутников. Я шел по их следам, когда встретился с вами. Вам что-нибудь известно о моих товарищах?

— Сначала ты должен объяснить, что здесь понадобилось имперцам! Раньше они никогда не интересовались тем, что творится севернее шестидесятой параллели!

— Кое-что изменилось.

— Всегда кое-что меняется!

Какое-то время они со старшим охотником молча, в упор смотрели друг на друга, продолжая молчаливый поединок. Затем Танаев добавил:

— С нами связались федералы! Те, что покинули Землю в самом начале вторжения противника. Им удалось создать на своей новой родине мощный флот, и вот теперь они собираются вернуться.

— Звучит почти невероятно. Но допустим даже, что ты говоришь правду. Но ни от федералов, ни от имперцев ты не мог узнать о существовании нашего поселения. Его нет на имперских картах.

Враждебность старшего из охотников возрастала с каждой минутой. И Танаев понял, что они уже не верят ни одному его слову. Нужно было срочно подкрепить легенду чем-то более правдоподобным.

— Мы освободили из плена модоров монаха Валамского монастыря. Он и рассказал мне о вашем поселении. Если вы с ним встретились, вы должны об этом знать.

— Монах рассказал, что его товарищ был захвачен крысидами, а от них никто еще не уходил живым, что ты на это скажешь? — спросил его с негодованием самый молодой из охотников.

По тому неудовольствию, которое скользнуло по лицу старшего, Танаев понял, что эта информация не была предназначена для его ушей, но слова, случайно сорвавшиеся с языка молодого, уже открыли ему истину. Альтер жив и сумел благополучно добраться до поселения! А значит, уцелели и все остальные — монах ни за что не бросил бы своих спутников. И это было первое хорошее известие за весь долгий и трудный сегодняшний день.

Возможно, его друзья стали пленниками или заложниками. Старшему что-то известно о них, но он почему-то предпочитает держать эту информацию в тайне. Глебу придется самому разобраться в обстановке — и сделать это быстро, чтобы помочь своим друзьям.

Но от него ожидали ответа, и ему придется играть по предложенным правилам, еще круче замешивая ложь и правду, которую он мог им доверить. Нужно как можно дольше сохранить за собой хотя бы относительную свободу и не отдавать им крест! Главное — крест! Помедлив еще секунду, Танаев ответил, глядя прямо в глаза старшему:

— Мне помогли освободиться.

— И кто же этот таинственный друг?

Скептицизм и недоверие в голосе предводителя набирали силу, и Танаев понимал, что если не сумеет немедленно переломить ход этого разговора, он закончится для него плачевно. Это наверняка произойдет, если он им расскажет невероятную историю о чудесной помощи, полученной от волчьей стаи. Нужно было выиграть хоть немного времени, собраться с мыслями, выработать более приемлемую линию поведения.

— Это долгая история. Я не знаком с вашими законами гостеприимства, но, мне кажется, не следует допрашивать путника, только что освободившегося из плена, под дулами ружей. Может, разведем костер? Я замерз и устал после долгой дороги. У меня есть провизия, которой я могу с вами поделиться.

Последнее замечание сыграло свою положительную роль, а возможно, его упрек в несоблюдении законов гостеприимства повлиял на настроение охотников, как бы там ни было, но его поддержал высокий тощий охотник, одетый в меховую куртку рыси, единственный из всех, чье лицо не было закрыто маской, а кожа, несмотря на это, не носила следов обморожения.

— Послушай, Федор, прекрати свой допрос и позволь человеку согреться! Ты ведь давно уже понял, что он не модор!

— Конечно, он не модор! — со злостью возразил предводитель, имя которого стало теперь известно Танаеву. — Да только к нам не раз уже пытались заслать соглядатаев, ничем не отличавшихся от людей! Что скажешь, Степан?