И тут оказалось, что слова о неуязвимости были всего-навсего блефом. Во всяком случае, та телесная оболочка, в которой посланец Неведомых явился к Саше и Дрягину, противостояла пулям так же плохо, как и обычный человек.

– Так хорошо притворяться может только труп, – заметил Валера, склонившись над карликом. – Уходим, – спокойно закончил Дрягин, бросая автомат.

Юрия мучили кошмары. Вернувшись от доктора Игоря, он против обыкновения не стал приставать к Илоне, а, сославшись на усталость, прилег.

Ему снилось нечто жуткое. Он бежал, по пятам преследуемый каким-то двухголовым монстром, одна из голов которого отчего-то имела лицо шефа, а вторая – того самого маловразумительного «ассистента». Юрий спасался, бежал, продираясь сквозь какие-то джунгли, проваливался в ловушки, застревал в волчьих ямах, а топот монстра раздавался все ближе и ближе…

Несколько раз на цыпочках заходила Илона, но, не дерзнув потревожить, так же тихо уходила.

Юрий проспал весь вечер и всю ночь – не раздеваясь, на диване в гостиной. Наутро он проснулся с сильнейшей головной болью и полным неведением насчет того, за каким хреном его вчера понесло в эту самую «Фуксию». Дурит шеф, ох дурит… Во всем остальном – железная хватка, а вот с этой конторой – как околдовали его. Ох. Юрий вспомнил. Он прощается с доктором Игорем, выходит… идет в коридор… и слышит прощальную фразу Поплавского: «Да, да, пожалуйста, Юрий Петрович, тридцать две тысячи пятьсот рублей в кассу за кабинет психологической разгрузки…» На кой черт ему, Юрию, эта самая «разгрузка»? Пивка выпить – вот и весь сказ.

Света повернула ключ в замочной скважине. Гардена, бежняжку, так и не выпустили – воет, надрывается, запертый. Чем-то наш славный повелитель нас, бунтарей, встретит? Либо ледяным презрением обольет, либо… сделает вид, что ничего не случилось. Потому как сильно гневались батюшка-барин.

А оказывается, они и не гневались вовсе! Цветами встречают. Розами. Длиннющими-и!.. Метра полтора каждая. И, похоже, недавно срезаны. Вот только… что у него с лицом?

Под глазами у Виталия залегли широкие синюшные круги. Словно пил неделю. Светочка не удержалась – осторожно втянула ноздрями воздух. Нет, спиртным совершенно не пахнет.

– Как сходила, Сиропчик?

– Спасибо, так, прошвырнулась немного…

– Мне уехать надо. Останешься за командира. На звонки не отвечать, дверь никому не открывать, ухажерам записочки из окон не швырять. – Пытается шутить, а глаза совершенно бешеные. Из-за меня?.. Да нет как будто. На работе что-то?

– Помнишь тех «дойчей», что ты по Русскому гоняла? Ну так вот откликнулись. Хорошее дело. Надо спешить.

Вот это да! Наш повелитель, наш фараон, наш сфинкс снизошел до рассказа о своих делах! Невероятно.

Виталий уже надевал плащ.

– Целуй сюда. – Как обычно, подставил щеку и скрылся за дверью.

Светочка осталась одна. Что-то с нашим пресветлым солнышком нынче не так… Впрочем, хватит о нем. Правильно я подумала – человек-волк. Волк-одиночка. Самый опасный из всей волчьей породы. Никогда и ни с кем не станет откровенничать. Если что-то кому-то говорит – значит, это отвечает его планам, не более. Отвечает на данную минуту. А в следующую отвечать перестанет – и все. Ай, ладно, что я все о нем да о нем?..

В мягком кресле глаза закрылись сами собой. Да. Белый песок… море, какого никогда не может быть в реальности… вкус соли на губах… Громадный, бесконечный пляж – и ни одного человека. Вообще ни одного живого существа. Это было хорошо… какое-то время. Потом надоело. И она вернулась. Доктор Игорь был вежлив, любезен и предупредителен. «Приходите к нам еще». Светочка потянулась, точно молодая пантера. Придем, придем… придем непременно, если только наше солнышко незакатное денежное довольствие не урежет.

Однако при всем при этом в голове бродила и еще какая-то мысль. Странная и непонятная, она ломала весь кайф.

Людмила Афанасьевна, соседка Эммы Петровны. Людмила Афанасьевна, которой внезапно, как снег на голову, свалилось лекарство от тромбофлебита. Гуманитарная помощь! Светочка фыркнула. Знаем мы эту помощь.

Телефон притягивал и в то же время пугал. Кто-то обещал честно и немедленно сойти с ума, если Иван станет обладателем пяти сотен баксов, не забыла, подруга?.. И все-таки неизвестность еще хуже. Светочка колебалась недолго, подтянула поближе аппарат и нащелкала номер, очень кстати всплывший из потайных глубин памяти. Конечно, следовало бы действовать тоньше, выяснить все, что тебя интересует, через ту же Калерию Карловну… но сил ждать у Светочки уже не было.