— Прямо там, в Москве Никиту покрестим. Помнишь, мы же собирались.

— Ну, помню. А почему в Москве?

— Ах, да ничего ты не понимаешь! У них там рядом с домом — Елоховская церковь. Самая модная в Москве…

— Я думал, самая модная — это которая на Красной площади, ну, которая на торт похожа…

— Козел ты, Юрочка. Я с тобой даже обсуждать ничего не хочу. Едем, и все.

— Ладно, ладно, заяц, не сердись. Но и козлом меня больше не называй, поняла? Последний раз предупреждаю.

— Ну я же ласково… А козликом — можно?

— А я тебя тогда — козой, договорились?

— Договорились, лапка! Так что, я могу собираться?

— Можешь, можешь, только много барахла не бери.

— Ну, что ты, Юрочка, я только самое необходимое! Да! И не забудь заехать за детским сиденьем в машину, помнишь? Сто лет мне уже обещаешь!

— Вот как раз сейчас и заеду. А как он все это перенесет?

— Да нормально, не беспокойся. Памперсов побольше возьмем, и все.

— А ты?

— Чего — я?

— Как ты с ним справишься?

— Я? Я тебе что — раненая? Мы няньку с собой возьмем.

— Да? Ну, ладно, как знаешь, заяц. Все. Пока.

— Пока, пока.

Илона, напевая под нос модную песенку, отправилась сообщить Тане, что она едет с Никитой в Москву, и припахать Катю — собирать вещи.

Они выехали через два часа.

Серый «Опель», номерной знак М237МС 78 РУС, двигался на скорости примерно 160 километров в час. Водитель «Опеля», совершая обгон, выехал на полосу встречного движения и совершил лобовое столкновение с автомашиной «Волга» ("ГАЗ-24", номерной знак У455ИС 78 РУС), двигавшейся в противоположном направлении со скоростью 120 километров в час. В результате аварии водитель и два пассажира «Опеля», водитель и три пассажира «Волги» скончались на месте.

Да, да, такое уже было. И Саша, лежащий на полу, и серьезное лицо склонившегося над ним Поплавского. И даже его фраза:

— Какого черта…

Саша неуклюже поднялся и, отряхивая джинсы, ворчливо заметил:

— Вы бы хоть вторую кушетку здесь поставили, что ли…

— Лично для вас? — язвительно осведомился Игорь. Света лежала с закрытыми глазами и улыбалась. Постепенно ее улыбка угасла.

— Светлана Вениаминовна, с вами все нормально? — склонился над ней Поплавский.

— С ней ВСЕ нормально!

Произнесено это было негромким голосом, но всем присутствующим показалось, что в комнате рванула граната.

В дверях стоял Виталий Николаевич Антонов. Лицо его было перекошено от бешенства, уголок рта подергивался. Саша почему-то решил, что тот сейчас достанет какой-нибудь особо огромный пистолет и начнет палить во все стороны. На всякий случай Саша подвинулся и стал так, чтобы загородить собой Свету.

— Я бы очень просил мне объяснить, что здесь происходит. — Такой голос, наверное, хорошо использовать для быстрой заморозки овощей и фруктов. Или мяса.

— Здесь… — Доктор, Поплавский стал похож на интеллигента, которому в трамвае сшибли на пол очки. — Простите, Виталий Николаевич, но Светлана Вениаминовна приехала…

— Я приехала на сеанс психологической разгрузки, — вышла вперед Света. И если после первой фразы Антонова что-то еще осталось не замороженным, то после выступления Светланы Вениаминовны за сохранность продуктов можно было не беспокоиться. Температура жидкого азота.

— Ты теперь посещаешь "Фуксию и Селедочку" по два раза в день? — ласково поинтересовался Антонов.

— Почему нет? — голубка воркует в ответ своему голубку.

— Дороговато встанет. Ты меня разоришь, милая.

— Тебя? Разорю?

— Конечно. А на чьи, по-твоему, денежки ты тут развлекаешься? И к тому же, как я погляжу, не одна… — Врет. Не поглядел. Один из первых навыков, который приобретают наши душки — новые русские, это умение глядеть сквозь человека.

— Одну минутку! — вступил в разговор Саша, решительно напоминая о своем присутствии. — Поплавский, сколько стоит у вас двойной сеанс?