– Есть, командир!

Ратников посмотрел на друзей.

– Калошин на всех парах летит домой.

– Почуял что-то, – усмехнулся Громов. – Как ты думаешь, он догадается, кто взломал его логово?

Ответить Пашин не успел: сухо протрещал дверной звонок.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Не договаривался, – покачал головой Илья, жестом приказал собеседникам спрятаться. – Если только это не посыльный от похитителей Славы.

Он заглянул в дверной «глазок», несколько мгновений всматривался в человека, позвонившего ему, и без колебаний открыл дверь. Отступил в сторону. В прихожую ввалился худой как жердь, бледный, заросший редкой седоватой щетиной мужчина в мятом и грязном спортивном костюме, болтающемся на нем как на вешалке.

Антон не поверил глазам: это был Безымень! Бывший слуга Морока, перешедший впоследствии на сторону Евстигнея.

Целый час гость отмокал в ванной Пашина, обессилев до такой степени, что сам не смог потом вылезти из нее. Илья дал ему свой халат, и Безымень, в миру – капитан Висковатый, внедренный своим прежним господином больше года назад в Управление информационной безопасности ФСБ, преобразился, превратившись в заболевшего школьного учителя истории – такое сравнение пришло на ум Ратникову, с нетерпением ожидавшему, когда гость заговорит.

Однако прошло еще минут сорок – гость мало ел и жадно пил чай, – прежде чем подоспело время беседы.

– Я думал, ты погиб, – сказал Пашин, пригласив всех из кухни в гостиную.

– Я уже почти мертв, – еле слышным голосом отозвался Безымень, утонув в кресле. – Хрис оставил мне только дыхание. Жить мне осталось совсем немного. Ю-запас кончится, и я потухну.

– Как тебе удалось сбежать? И где тебя держали? В храме?

– Я не знаю, где это место. Меня куда-то повезли на машине, она застряла в болоте… и я сбежал…

Пашин и Громов переглянулись. Антон качнул головой.

– Чудеса… Хотя, с другой стороны, он настолько обессилел, что конвоиры могли расслабиться, не предполагая, что пленник попытается бежать. А по болотам он ходить умеет. Интересно, где в этот момент был Хрис?

– Да, возникают определенные сомнения, – согласился Пашин. – Не подослан ли ты, друг любезный, своими бывшими хозяевами?

Безымень остался флегматически безучастным, будто его замечание Пашина не касалось.

– Меня никто не подсылал… я сам… вы сочувствовали мне… и я решил найти… Хозяин должен вернуться в июле, я слышал, как Хрис беседовал с верховной жрицей…

– С Пелагеей? Она же умерла.

– Пелагея не умерла, она соединилась с извергом Ягьей… А жрица в храме новая – Евангелина… ее еще зовут Черной Графиней… достойная преемница Пелагеи…

– Значит, храм функционирует?

– Да, службы идут…

– Но на прежнем месте якобы остались одни развалины.

– Не знаю… когда я сбежал, то вышел к деревне Дилова Гора…

– Где это?

– Псковская волость, – ответил Безымень. – Храм теперь там, на берегу какого-то неприметного озерка, рядом с озером Большим…

– Откуда ты знаешь?

– Слышал разговоры… я могу слышать все, о чем говорят, сквозь любые стены…

– Допустим, они перенесли храм. – Пашин потер лоб, глянул на Антона. – Телохраны тоже говорили о Псковщине… это не может быть совпаде-нием.

– Все равно надо проверять. Другого пути нет.

– Допустим, все это правда. Зачем ты искал нас? Ради чего?

– Можете не верить… я не в обиде… – Речь Безыменя становилась все более невнятной, он слабел на глазах, иногда замолкая и буквально проваливаясь в себя. – Евстигней оживил часть моей прежней души… она болит… Хрис и жрица разговаривали о приходе Хозяина… он требует гекатомбы… в жертву принесут пятьдесят юных девушек… – Безымень перешел на шепот.

Пашин подошел к нему, тронул за плечо, подождал и быстро вышел на кухню. Принес пузырек с темно-бордовой жидкостью, налил в ложечку и влил в полуоткрытый рот бывшего доверенного Евстигнея. Челюсти старика судорожно сжались, остекленевшие глаза ожили на несколько мгновений.

– Крест…

– Что? – склонился ниже Илья.

– Крест… руна… должен быть… перекресток… вре…

Шепот прекратился. Глаза Безыменя остановились, остекленели. И вдруг слабая улыбка тронула его губы.

Пашин разогнулся, провел рукой по лицу Безыменя, закрывая глаза, сказал глухо:

– Ушел…

– Может, вызвать «Скорую»? – неуверенно проговорил Ратников.

– Не поможет. Иссяк его глубинный запас сил. Он не был магом в полном смысле этого слова, но имел способности пси-оператора. Неизвестно, в чем душа держалась, он же буквально высох.