При виде тоннеля силы Юты мгновенно удесятерились — она рвалась и сопротивлялась, как дикая кошка; дракон зашипел и ринулся в черную дыру.

Рот и нос Юты моментально наполнились пеплом и копотью, лишив ее возможности кричать. Задержись дракон на мгновение в тоннеле — и она наверняка задохнулась бы, но ящер, молниеносно миновав совершенно черный коридор, ворвался в ярко освещенное помещение.

Тут страшные когти наконец разжались, и Юта почувствовала босыми ступнями холод каменных плит.

Не удержавшись на ногах, она села на пол и огляделась, как во сне.

Круглый зал размерами и убранством был под стать дракону; через неправильной формы отверстие в потолке падал широкий солнечный луч.

В центре зала привиделось Юте громоздкое сооружение — стол, похожий одновременно и на алтарь, и на жертвенник. В центре его выпирал заостренный железный шип, а у подножия — Юта похолодела — горой лежали невиданные, отвратительные инструменты, вызвавшие в спутанном сознании пленницы образ не то лавки мясника, не то камеры пыток. Затуманенный Ютин взгляд не мог различить уже, что там еще грудами свалено в отдаленном темном конце зала; за ее спиной удовлетворенно зашипел ящер.

Конец принцессы Юты оказался страшнее самых страшных сказок.

Издав короткий сдавленный крик, жертва дракона лишилась сознания.

Перед глазами ее плясали желтые огоньки. Она полулежала на мягком, ее окружали тепло и тишина.

Горгулья, какой отвратительный сон!

Она потянулась, не открывая глаз.

Где она? Не похоже, чтобы в своей привычной постели. Может быть, она снова задремала над книжкой в любимом мамином кресле?

Мама вышивала шелком сюжет старинной легенды о девушке, похищенной…

Драконом?!

Она открыла глаза и села.

В просторном зале было достаточно светло; догорали поленья в камине, и Юта действительно сидела в кресле — но совершенно незнакомом, изрядно вытертом и таком большом, что в нем могло поместиться еще полдесятка принцесс. Прямо перед собой она увидела стол, до краев уставленный тусклыми винными бутылками, по другую сторону стола — горгулья! — в таком же кресле восседал совершенно незнакомый мужчина, темноволосый, худощавый, со страдальческой складкой между сдвинутыми бровями. Склонив голову на плечо, он не то раздумывал о чем-то, не то дремал.

Совершенно сбитая с толку, Юта некоторое время сидела тихо, пытаясь вспомнить, что произошло, как она сюда попала, и, главное, кто этот незнакомец, имеющий дерзость находиться наедине со спящей принцессой?

Может быть, она заболела, и это — врач?

Мысли ее путались; она не могла довести до конца ни одну цепочку рассуждений, и, отчаявшись в конце концов, решилась разлепить губы и тихонько позвать:

— Эй…

Незнакомец поднял голову.

У него были совершенно трагические, усталые глаза — как показалось Юте, темно-зеленые. Увидев, что принцесса проснулась, он не выразил ни радости, ни хотя бы заинтересованности.

Некоторое время они смотрели друг на друга — незнакомец угрюмо, Юта — со все нарастающим смятением.

Наконец, незнакомец со вздохом подался вперед и поставил на стол пустой стакан, который все это время держал в руке.

Юта спросила шепотом:

— Вы — доктор?

Незнакомец криво усмехнулся, и Юта поняла — нет, он не доктор. Раздосадованная собственной робостью, она спросила громче и решительнее:

— Так кто же вы, горгулья, такой и что вы здесь делаете?

Незнакомец уставился на нее озадаченно, потом протянул руку к ближайшей пузатой бутылке и наполнил из нее свой стакан. Отхлебнул, поморщился, снова устало взглянул на Юту. Поднял брови:

— Хороший вопрос… Вы что же, совсем ничего не помните, принцесса?

Голос его был чуть хрипловат — Юта могла поклясться, что никогда не слышала его раньше.

Незнакомец между тем поднялся, причем с видимым усилием — наверное, он уже достаточно много выпил.

— Разрешите вам напомнить, принцесса, — он странно усмехнулся, — разрешите вам напомнить, что вас похитил дракон.

Юта похолодела.

— Нет, — пробормотала она дрогнувшим голосом, — мне только приснилось, что меня похитил дракон.

Незнакомец поднял глаза к потолку:

— Хорошо. А до этого вам приснилось, что вы были на карнавале… В синей шляпке с лодочкой, ведь так? — и он уставился на Юту в упор.

Спина Юты, нос и ладони мгновенно покрылись испариной.

Она вспомнила резкий драконий запах, пеструю землю, плывущую далеко внизу, ветер поднебесья, замок на скалистой стрелке, выдающейся в море… Было или привиделось?

Под насмешливым взглядом незнакомца она обнаружила вдруг, что сидит босая, что ребра ее ноют, а кулаки, молотившие по жесткой чешуе, покрыты ссадинами.