— Воскресенье, тринадцать пятнадцать, идет "Галаксион", я смотрю "Галаксион", всегда смотрю "Галаксион", — озабоченно стал твердить Артур.

— Да это он, наверное, говорит о передаче про космос, — догадался Дедич.

— Ну пусть смотрит тогда, — сказал Кароль.

Артур сел на край нижнего яруса кровати, напротив телевизора в приятном ожидании, по-прежнему уносясь взглядом в пространства минуя экран, роль которого однако теперь во всем процессе, скорее всего, была главной.

— А "Галаксиона" сегодня не будет по каким-то там причинам, диктор объявил утром, — сообщил Славка.

— Воскресенье, тринадцать пятнадцать, идет "Галаксион", всегда показывают "Галаксион", всегда смотрю "Галаксион", — не принимая того, что он сказал, продолжал как запрограммированный повторять Артур.

— Ну не веришь, не надо. Смотри. Сам убедишься, — не желая спорить, сказал Славка.

Дождавшись времени начала программы, все услышали и увидели как диктор объявил:

— А теперь, дорогие зрители, предлагаем вашему вниманию выступление хора коллективной самодеятельности "Уральские зори". На экране появились стоящие на сцене концертного зала, стройные ряды хора мужчин в расшитых рубахах и льняных шароварах и женщин в длинных сарафанах и косынках, которые после объявления ведущего наполнили слух зрителей спокойным, но глубоким и мощным единством своего пения.

Артур не отметив привычных и необходимых проявлений интересующей его части жизни, ( имеющих в данном случае, отношение к телевидению), жизни которая была тревожна и призрачна для него, вдруг съежился и запаниковал, как будто случился какой-нибудь кризис или парадокс в его сознании, который разрушал его мир, вносил в него ужас и отбирал что-то самое дорогое.

— "Галаксион"! Где!? Должен быть! Воскресенье, тринадцать пятнадцать, всегда показывают... всегда смотрю! Ай! Нет! Должен быть! Должен быть! А-а-а... — застонал он, согнувшись и схватившись за голову.

Ребята подбежали к нему чтобы успокоить, волнуясь из-за его неожиданной реакции на столь заурядное на их взгляд событие.

— Артур, ну не переживай! Это же такая ерунда, подумаешь нет передачи. Это ж как если тучка на солнце набежала, но ведь оно от этого никуда на самом деле не исчезает и скоро снова появляется, — жалостливо гладя по голове, утешала мальчика Катка.

— Да, Катка права, все иногда чудят из-за мелочей, но потом это понимают, — присоединяясь к Катке и похлопывая Артура по плечу, сказал Кароль.

— А ты, кажется, способен понимать такие вещи, какие никто себе и представить не может, — присоединился к общим утешениям Дедич.

— Уговоры друзей как будто подействовали и вскоре Артур начал успокаиваться и приходить в свое обычное, мечтательно-пространное состояние. Он убрал руки от головы, сел ровно, лицо его просветлело, и, по-прежнему неуловимо уносясь своим взглядом в какие-то лишь ему ведомые манящие дали, как-то поэтично произнес:

— Я здесь, я тут, я как всегда. Гнал мысли в страх провал в кольцо из зон непостоянства.

— В жизни постоянства всегда не бывает, так что ты уж привыкай, — обойдясь на этот раз без Каткиного "перевода", сказал ему Дедич.

— Да... ладно... хорошо... стану привыкать... или отвыкать, но надо, — согласился, спокойно кивнув Артур.

— Ну вот, видите, нет худа без добра, теперь он собрался жить больше в настоящем, — непринужденно и легко сказал Кароль.

* * *

Доктор Каменисты шел вдоль вечерних улиц, возвращаясь к себе домой, проведя остаток дня в гостях у одного из своих знакомых и, посидев после этого по привычке в парке на скамье. Подходя к дому, он встретил пани Чуткову, тоже откуда-то возвращавшуюся.

— Добрый вечер пан доктор. С прогулки возвращаетесь? А где Артур? — доброжелательно поинтересовалась пожилая, полная, но довольно проворная женщина.

— Да, он с Каролем и ребятами в каменоломне, — ответил доктор.

— Как каникулы, так они все бегают туда и пропадают там после того, как улетела эта инопланетянка. Вскружила она им всем и Каролю голову ну да ладно, хоть на Гурун моего внука не забрала и то хорошо, — сказала пани Чуткова, махнув с облегченьем пухлой рукой.

— Да, знаете, после такого и у меня голова кругом до сих пор идет, а в "Интернационале" что делается, со всего мира какие только знаменитости теперь не приезжают и останавливаются там за немыслимые деньги, — выразил свои впечатления доктор Каменисты.